За кулисами

Последняя Глава 25

Мы так не договаривались! — воскликнул Чимин, звякая наручниками, плотно сомкнутыми на его запястьях. — Зачем ты приковал меня к изголовью кровати?

— Сегодня я буду твоим монстром под одеялом, детка, — заявляет Чонгук, накрыв омегу и юркнув под одеяло. — Тебе нужно будет только лежать и отвечать на мои ласки.

— Хорошо, но откуда ты взял меховые наручники?

— Купил в секс-шопе, а что? — пожал плечами альфа.

— Они жёлтые.

— Мой любимый цвет, — улыбнулись омеге, начиная стягивать с него штаны, щекотя молочные бедра. — Однако у меня есть ещё один любимый оттенок

— Какой? — закусил губу Пак, почувствовав прикосновение ладони к своему животу, который начали поглаживать.

— Цвет твоего смущённого личика, например, как сейчас, — от его слов Чимин по привычке хочет прижать ладони к щекам, но у него не выходит, так как цепочка между рук, прикреплена к изголовью, из-за чего омега не может опустить руки.

Омеге жарко, когда тело до груди укрыто мягким одеялом, лишь макушка Чонгука выглядывает из-под него. Его ноги разводят в стороны, горячее дыхание опаляет бедро, головку члена массируют большим пальцем. С уст все хотят сорваться маты, потому что Чимин не видит, что делает Гук, только чувствует, как покрывается кожа мурашками, как стучит его собственное сердце и тяжелеет голова. У Чимина сам по себе небольшой даже в возбужденном состоянии, в ладонь Чонгука помещается… Оу, теперь уже и в рот.

— Господи, предупреждай прежде, чем что-то делать! — поперхнувшись воздухом, выдаёт омега.

Его ноги крепко держит альфа, чтобы тот и рыпаться не вздумал, мягко скользит языком по всей длине, целует головку, щекочет своим дыханием кожу. Омега выглядит растерянным и беспомощным. Он сжимает кулаки и плотно смыкает губы, сдерживая стон.

— Тебе приятно, малыш? — интересуется Чон, чувствуя, как дрожит под ним тело, а потом удивлённо раздувает ноздри, когда в лёгких оседает карамель. — О боже.

— Ч-чонгук, — Чимин выгнулся, приподнимая таз, и прикрыл глаза. — Кажется, у меня течка…

— Прошло почти три недели, — воскликнул Чонгук. — Раньше течка была каждую неделю.

— М-м-м, сделай что-нибудь. Жарко.

Тонкий голос Пака сводит с ума, его призывно приоткрытые губы сносят крышу, а вид помутняет рассудок. У Чонгука радужка глаз становится ещё темнее, чем обычно, он срывает одеяло, наваливаясь на Чимина и припадая губами к его губам. Омега стонет из-за блуждающих по его телу рук, мокрого и страстного поцелуя, языка альфы, переплетающегося с ним. Он намок, но по-прежнему связан и обездвижен. Так хочется ощутить внутри себя Чонгука.