— В твоей светлой головушке хотя бы изредка появляются мысли, что, если идея глупая, то совсем необязательно ее — кровь из носу — воплощать? — устало изрекаю я, раздражаясь и на НЕЕ за ее вечные придумки, к каждой из которых она относится с ярым фанатизмом, таким, что «выключить» ее практически невозможно, и на САМОГО СЕБЯ, чувствующего себя неуверенно и неловко, и вообще не в своей тарелке из-за такой непосредственной близости наших тел.
— Проблема в том, что для этого сначала нужно быть уверенным, что это дурацкая идея, — весело кряхтит она из-под моей руки, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал звонко и твердо, словно сейчас на нее вовсе не давила тяжесть моего тела, — а потом уже ее отвергать. Но что бы ты там не говорил, это хорошая идея. Самим Донни одобренная. И если уж ты так не хочешь слушать меня, то хотя бы прислушайся к своему умному брату.
— С тобой бесполезно спорить, — ворчу я, смотря себе (и ей заодно) под ноги, чтобы ненароком не запнуться о булыжник или угодить в ручей. — Я тебе «А», а ты мне сразу весь алфавит. Скороговоркой.
Она хихикает и бросает на меня задорный взгляд темно-карих блестящих глаз из-под моей синей маски.
— Зря ты думаешь, что я позволю тебе целыми днями сидеть дома, как принцесса в башне. Тебе надо размяться, бро, подышать свежим воздухом! Ты только почувствуй, как здорово пахнет лес! — Она с наслаждением вдыхает полную грудь лесного воздуха и расплывается в широкой улыбке. — М-м-м! А небо-то какое насыщенно-голубое! В Нью-Йорке такую прелесть и не встретишь!
— Я знаю, Брит. Мне тоже здесь очень нравится. Просто, когда я в таком состоянии, разумнее всего мне будет оставаться дома.
— А я главная. И я говорю тебе, что дома тухнуть ты не будешь.
— То, что ты надела мою маску, не означает, что ты босс.
— Ну, пожалуйста, Лео, позволь побыть мне лидером хотя бы раз в этой жизни!
Я вздыхаю и продолжаю уныло идти вперед.
— Тебе надо больше двигаться, дружище. Твоя нога никогда не восстановится, если ты будешь сидеть дома как приклеенный. Хм, а мне нравится эта фраза.
— Слушай, я и не сидел...
— Движение — это жизнь, — бодро продолжает она, краем глаза с любопытством проследив за ежом, что, фыркая, протопал в кусты по своим делам. — Скажем, ты проснулся от глубокой-глубокой спячки, и теперь тебе надо шевелиться, чтобы твое тело вспомнило, что оно умеет это делать, что ему надо это делать. Вспомнило, что оно тело ниндзя. И твоя нога тому не исключение.
