Блуждающий в ней

ГЛАВА 9

Приехав в Киев, я первым делом закинул вещи домой. Зимой не погуляешь до утра как летом, минусовая температура заставит тебя прятаться по кафе. Как я и ожидал, квартира пустовала. Закинув вещи, я решил пройтись по городу. В который раз удивляюсь красоте украинских городов. Большинство людей, которые недовольны культурой, не понимают, что сами ее и порождают. Государство – это лицо граждан. Люди проходят мимо красоты, которая их окружает каждый день и только печалятся, сравнивая все и вся с лидирующими странами. Но возникает вопрос, почему же никто не сравнивает со странами, которые хуже? Люди ищут минусы, но отказываются признавать очевидные плюсы. Все это происходит из-за того, что люди не хотят нечего менять, а только оправдывать себя и жаловаться:
– Ты посмотри на нашу страну, тут себя не реализовать. Я не виноват, что тут родился.
Никто ни в чем не виноват. Ты не виноват, что работаешь на плохой работе, потому что закончил ПТУ. Ты не виноват, что у тебя неадекватная жена, потому что ты жирный и ленивый. Все во всем виноваты! В этом и есть истина. Ты виноват, что ДПС берет взятки. И в том, то что я развожу наркотики тоже ты виноват. Я же виноват в том, что ты бездарь и что не помещаешься в двери. Мы смотрим, друг на друга и видим неполноценных уродов и думаем: какого черта же я должен играть по правилам, если мой сосед, товарищ или начальник играют против правил?
Замерзнув и проголодавшись, я зашел в кафе-бар «Илли». Я заказал у молоденькой официантки большую пиццу с грибами и бокал пива. Я откинулся на спинку мягкого кресла и стал ждать. Но насладиться ужином мне, как оказалось, было не суждено.
– Артур Боцков? – неожиданно прозвучалимои имя и фамилия у меня за спиной.
Я повернул голову и уставился на человека, который решил нарушить мой покой.
– Да. А вы кто?
– Малин Александр, полиция, отдел по борьбе с наркотикоторговлей. Пройдемте со мной в отделение.
– Не имею желания. А в чем меня собственно обвиняют?
– Послушай, Артур, – тихо сказал мент, – не создавай проблем. Поехали в отдел, там тебе все и расскажут. А то припишем препятствие задержанию.
Я посмотрел в окно, там стояла полицейская машина, а возле нее три человека с автоматами.
– Ладно.
– Рад, что мы нашли общий язык, – сказал Малин и коряво ухмыльнулся.
Когда меня усадили в «бобик», мы двинулись с места. Я прорабатывал варианты дальнейших событий, думал, что говорить и откуда про меня вообще узнали. Всю дорогу никто не проронил ни слова. Зайдя в РУВД, я сел на стул в комнате допроса. Зашел Малин. Он сел напротив и оценивающе смотрел на меня, а затем задал вопрос:
– Вот скажи мне, Артур, почему в мире появляются такие мрази как ты, которые портят людям жизнь?
– Тоже самое я хочу спросить у тебя, Малин? – вопросом на вопрос ответил я.
Ответ я получил моментально, прямым ударом в нос, который свалил меня на пол. Я почувствовал, как тепло растекается у меня по лицу – он разбил мне нос.
– Ты, сука, умничать вздумал? – наклонившись, шепотом сказал Малин. – Вы со своей шлюхой продаете тонны наркоты по всей Украине. Мы, блять, всех вас закроем: и Лизу, и Кирилла, и остальных сошек. Я гоняюсь за ними уже около двух лет, а закрыть не могу. Получается, закрыть только таких дрочил, как ты, которые нечего не понимают. Влюбляются в нее и в легкие деньги, а потом бегают за Лизой, пока не забегают за решетку. Пабло Эскобаром он себя возомнил, педрила! Я, Артурчик, даю тебе шанс всего один, как и всем, кто был до тебя. Дай показания, и я тебя не трону, даю слово.
Малин поднял меня с пола, усадил на стул и положил на стол чистый листок бумаги и ручку. Я смотрел на лист и думал над словами мента. Кто до меня? Таких как я было много? Ну, наверняка были напарники, не работала ж она всегда одна, хоть и говорила, что любит работать в одиночку. Или все-таки наша встреча была неслучайной?
Мозг не хочет верить в то, что говорит Малин, это слишком больно, это слишком опасно. Поэтому, решив разобраться во всем позже, я предпочел молчать.
– Да, Артур, ты не первый. До тебя было таких три человека. Из Харькова, Полтавы и Ровного. Все вы примерно одного типажа. Ты – расходный материал, – сказал Малин, уловив мой потерянный взгляд.
– Хорошо, я скажу тебе правду, – сказал я.
Я потянулся к нему, показывая, что хочу сказать что-то важное.
– Я... **** твою мать!
Лицо Малина начало краснеть, и я понимал, что целым мне не выйти.
– Ты, сученышь! Мать – это самое святое, что у меня есть!
– Я ебу самое святое, что у тебя есть,–язвительно отвечаю я. И начинаю смеяться на весь кабинет. Стало очевидно, что мне ****ец, но ломка стала рвать меня из нутри, и мне нужно было отвлечься.
Он вмазал мне с правой, и я вновь рухнул на пол, далее подключились ноги. Я перестал чувствовать боль через три минуты, а потом я просто отключился.
Неизвестно, сколько времени я провел в отключке, но очнулся я в одиночной камере. До лица коснуться было невозможно, оно распухло и заплыло.
Приподняться я даже пытаться не стал. Смысла в этом не нет. Потратить кучу сил, чтобы осмотреть стены? Мне приносили еду, но я отказывался её есть. После отказа меня избивали. Не знаю, сколько это продолжалось. Мне приносили пищу девять раз и девять раз избивали, значит, прошло три дня. В глазах у меня мутнело и была жуткая боль по всему телу. Я чувствовал, как мое нутро разрывает. Меня бросало то в жар, то в холод, периодически я отключался. На четвертый день меня перестали избивать, видимо, боялись, что я откину здесь копыта, а от этого были бы только одни проблемы.
На следующий день меня достали из камеры и поволокли в кабинет. Усадили на то же место. Напротив сидел все тот же человек.
– Ну что, Артурчик, как чувствуешь себя?
– Ты – служишь народу. А я часть народа, и мне не нравится, как ты мне служишь.
– Я защищаю большинство нормальных людей от таких отбросов как ты.
– Что такое нормальность?
– Это когда ты не вредишь обществу.
– Так, ладно, без адвоката больше ни слова не скажу.
– Хм-м, ну что ж, Боцков, – вздохнув, сказал Малин. – Я тебя предупредил. Знаешь, как надоедает говорить то же самое в четвертый раз? И, сука, каждый считает себя самым умным, а оказываетесь все вы в местах не столь отдаленных.
– Я только что побывал в тюрьме.
– А я за кладбище говорю. Откройте двери и выведете его из здания.