Yeonbin

Тяжесть юности

Ёнджун улыбается ярко на камеру, мило скручивает губки, прикрывает уставшие глаза, поправляет не так лежащую футболку и, наконец, фотографирует весь состав группы для твиттера. Все дурачатся, что-то обсуждают, рассказывают, и звучит контрольный щелчок. Глаза направлены в одну точку, каждый выбрал себе позу. Все будто в замедленной съёмке, позволяя Субину притормозить время, разобрать каждое движение, подготовиться к фотографии. Взгляд незаинтересованно скользит от камеры к маленькому отражению фотографии, где он смотрит точно не на себя, а на парня, что фотографирует — Ёнджуна. В глазах поблескивает от непонятного восхищения, отбиваясь тусклым светом.
В миг телефон опускается и его лицо тускнеет, устало вздыхая и откидываясь спиной на чистый паркет тренировочного зала. Подготовка к дебюту идёт полным ходом, репетиции каждый божий день, пот семью ручьями и вечный недосып. Все этого хотят и все волнуются о том, чтоб быть готовым к дебюту морально, а вместе с тем и физически. Парни разошлись кто воды попить, кто настроить музыку, кто просто в телефоне новости смотреть, Субин же, посмотрев в сторону хёна, и себе недалеко от него плюхнулся.
Перед глазами, от пронзительного света, образовались частые белые вспышки, что заставляли глаза слезиться. Заметив движение сбоку, Субин быстро закрыл глаза, будто ничего такого. Отсчитывая каждый вдох и пытаясь сконцентрироваться только на нем, дыхание сбилось черт знает почему. И все тихо, возле копошения не слышно, лишь другие себе что-то говорят и ходят. Парень открывает глаза против воли уставшего организма, и поворачивается к другу. Взгляд скользит по привлекательным чертам лица, насколько это возможно лёжа, и он слегка прикусывает нижнюю губу. Взглядом, будто фантомной рукой, оглаживает шею, надавливает на ключицы, слегка прикасается к оголенной коже тазобедренных косточек под задравшейся толстовкой. В голове становится совсем пусто, ничто так сильно не хотелось, как сейчас, прикоснуться к нему. Тяжело вздохнув, Субин нехотя отвёл взгляд и опять закрыл глаза, перед которыми мелькали разные развития событий, сделай он то, что хочет.
Рука неуверенно тянется выше и в сторону лежащего рядом Ёнджуна, бессовестно, но вполне неожиданно для двоих, дотрагиваясь пальцами друг к другу. Все тело обоих прошибает током то ли от лёгкого испуга, то ли от нежных прикосновений к тому, к кому хочется. Субин не спешит руку убирать, пусть и испугался не на шутку, протягивает дальше и якобы случайно все больше прикасается к чужим пальцам, перебирает их, пока не сопротивляются. Эти мелкие прикосновения срывали крышу от своей интимности и особенности именно для него. И, на самом деле, хотелось смеяться на все здание от того, как это все неловко и как он мнется, будто влюбленная девчонка.
— Кай, пойди сделай мне кофе, пожалуйста. И давайте сделаем перерыв пару минут, можете пойти отдохнуть в комнате отдыха, так будет лучше. Я пока тут полежу, ещё и буду вас ждать через десять минут, — не открывая глаз, сказал Ёнджун, слегка улыбаясь. В ответ послышалось единогласное согласие. От внезапно услышанного его голоса Субина передёрнуло, он испугано отдернул руку и посмотрел на коллегу, не понимая замысла.
Недовольно скривив губы, что его выгоняют, он хотел было уже вставать и уходить на диван, но почувствовал, что одним резким движением его схватили за руку, а затем спокойное, но вкрадчивое:
— Нужно поговорить, — Ёнджун очаровательно улыбнулся, как на камеры, смотря прямо в глаза, — сейчас.
Субин опустился обратно, пытаясь не показывать, насколько его заинтересовали слова и что рука жжёт в том месте, где её держит хён. Вдох-выдох, все хорошо. Парни один за другим повыходили с комнаты и когда раньше такая вот ситуация, — остаться наедине — парня не особо волновала, то именно сейчас в груди поселился неизвестный страх. Такое чувство, что именно сейчас, в этот день и момент, о его секрете узнает вся вселенная.
Сбоку послышался тяжёлый выдох и Ёнджун повернулся на бок, опёршись на локоть. Его уставшие и немного заспанные глаза устремились прямо на лидера, которому было жуть неловко.
— Ничего не хочешь мне рассказать, Субин? — голос звучал уверенно, но не давил, а наоборот, понимающе, — Просто так только что рассматривал меня? И всегда просто так глазеешь, иногда непонятно чего отводишь взгляд, будто смущаясь? Случайно притрагиваешься при первой выпавшей возможности и стеснительно улыбаешься мне? Я не тупой и я твой хён, расскажи мне, что тебя тревожит и что у тебя на душе.
Субин смотрел на него пустым взглядом и, кажется, не дышал. Все эти слова обрушились на него, словно холодная вода, он не готов был решать все здесь и сейчас, есть ли шанс отступить? Он и сам не понимает, что хочет и о чем думает, все мысли вылетели, словно и не появлялись. Лежать под настойчивым, требующим правды взглядом было невозможно, Субин закрыл глаза предплечьем, будто от яркого света. Сейчас он чувствовал себя крайне уязвимым, не тем, кто смог бы представить и защитить свою команду как лидер, не тот, кем он хотел казаться всегда.
— Я не знаю, — дрожащим голосом прошептал он, ища пути отступления, лишь бы не сегодня, лишь бы соврать, что ничего на душе нет.
— Не ври, — Ёнджун аккуратно убрал чужую руку от лица и уставился на красноватые глаза. Аккуратно взял за воротник и наклонился ближе к лицу. Субин ничего не мог сделать, его сознание будто вылетело из тела и наблюдало со стороны на непонятные действия друга. Все это было столь нереально и пугающе, что было ощущение обычного сна, конца которого совсем не хотелось. Волновали лишь жалкие последствия.
На лице почувствовалась теплое дыхание парня, они смотрели друг другу прямо в глаза. Ещё совсем немного, пара сантиметров и… Ёнджун с выдохом накрыл чужие чуть приоткрытые губы своими, задерживаясь на несколько секунд. Сердце пропустило несколько больных ударов у двоих, отражаясь в памяти навсегда. Незабываемое чувство первого поцелуя, что пронизывает все тело и будто окрыляет, заставляет немного закружиться голову, забыть о реальности. Сладкий привкус клубничного тинта и тяжёлое дыхание, губы неуверенно сминают чужие, ненавязчиво, но давая понять, что он этого хочет сам. Субин отдается ощущениям полностью, рукой нерешительно сжимая угловатое плечо хёна, скользя выше, оглаживая шею и, в конце концов, остановившись на его щеке, чувствуя себя рядом с Ёнджуном хорошо, умиротворенно. Чувствует ли он это же в ответ?
Слегка отстранившись, не открывая глаз, он улыбнулся самому себе. Лидер до жути тяжело выдохнул, будто гора с плеч, но с вдохом приобрел ещё несколько тайн и переживаний.
— Субин… — хрипловато прошептал Чхве, приподнимаясь на руки и обратно целуя, так хорошо, будто целовался уже несколько тысяч раз. Языком проходится по губам, раздвигая их и очерчивая, точно как какой-то извращенец, потому что так спокойно это делать нельзя. Но Субин поддается сразу, отвечая с упорством, присущим влюблённому, неопытному человеку, что добрался до желанного. И от этого ни капли не противно, когда на секунду образуется тонкая ниточка слюны меж губами, а хочется все больше, потому что наконец можно.
В голове остаётся «ты такой дурманяще сладкий», пока Ёнджун пятерней зарывается в мягкие волосы цвета вороньего крыла, улыбаясь самой очаровательной улыбкой во всей вселенной.
— Ты бы так не отреагировал, если бы твои действия не имели какого-то особого значения, — он хотел было ещё раз по-детски клюнуть в губы Субина, но быстро отстранился и вернулся в исходное положение на полу, почуяв чужие шаги.
— Хён, я принес твой кофе, — пробормотал Хюнин Кай, оставляя его на столе. К тренировочному залу подтянулись и другие ребята, все были готовы возвращаться к тренировке. Субин прикрыл одной рукой лицо, отвернулся и довольно улыбался, не скрывая накрывшего, восторженного чувства радости с неловкостью. На это обратили внимание другие участники и их настроение слегка поднялось. Ёнджун проследовал за чужими озорными взглядами, точно желая увидеть смущённую улыбку, но не успел, так как парень вскочил, почти что согнувшись пополам. Оставалось лишь краем глаза уловить покрасневшее лицо и многозначительно кивнуть, мол, с кем не бывает.
— Я сейчас приду, — и лидер быстрым шагом вышел из комнаты, прикрывая возбуждение и в мыслях все спирая на хёна, что позволяет себе лишнего. Сомнений в реальности больше не возникает, внутри как-то жуть хорошо, что все так получилось, решилось, но вместе с тем повисает новый груз тайны, множества переживаний и невысказанных желаний. Все было как-то до одури сладко, словно карамель или вино, мысли путались одна за другой, будто были слишком большими, губы немного покалывали от поцелуев, запечатлев в памяти это первое чувство навсегда. Перед глазами все тот же образ невероятно прекрасного хёна, который его никогда не бросит, будь его чувства правдой.