Yeonbin

И ничего личного

В помещении душно. Субин легким движением оттягивает воротник выглаженной белой рубашки и чертыхается из-за официального стиля, пусть он и начальник. Его волосы дорого́й укладкой уложены челкой на бок, но не закрывают лоб. Несколько прядок выбились из идеальной причёски, придавая лёгкой небрежности образу. Субин опять думает, что его работа отстой, пусть и платят куда можно больше любой другой.
На большом столе лежат стопки важных документов, канцелярия, телефон для вызова, а сбоку красуется фотография его любимой. Он смотрит на неё с непонятной скорбью – виноват, – и опускает фотографию, чтоб не мучала своим будто осуждающим взглядом. Всего на секунду Субин фокусируется на просторном кабинете, исполненом в темных оттенках: кресло с бархатной обивкой напротив, шкаф из дорогой древесины, до краев заполнен книгами, огромный диван, несколько аристократических картин и некогда темно-коричневого оттенка вазы с растениями. Несомненно, приятно, но не это ятрит душу и беспокоит взбудораженое сознание.
В какой раз за неделю его светлую голову посещают совсем не светлые мысли.
Субин отчётливыми картинками помнит того удивительного мальчишку, что отпечатался в памяти как и его тот пёстрый оттенок волос – ярко-синий. Субин всего раз видел его в том клубе, что недавно ходил, и вот, хочется увидеть опять. Он определенно знает, кем тот подрабатывает. Чхве хочет с ним познакомиться лично. Думать о чем-то ином вместо своей девушки и работы совсем выбивает из колеи, заставляет запутаться на первом же шагу и почувствовать, что при мысли о том парне ему становится жарко. Да так, что и вовсе откинуть эти формальности, снять ненужный пиджак и успокоиться. Перед глазами опять мелькает тот хитрый взгляд чуть прищуренных глаз, ухмылка на пухлых губах и разивший от него запах разврата, похоти, секса.
Субин никогда не думал и не хотел изменять, но ему точно хочется попробовать с парнем. Хотя бы раз, самый незабываемый. Он чувствует себя таким легкомысленным, забившимся в углу подростком – противоположность того мужчины, что с грозным взглядом каждый день заставляет сотрудников дрожать и бояться. Если им есть чего бояться, конечно. Субину не хочется рассказывать будущей жене ничего из его темных закоулков ума. Это лишь его сокровище, что приведет к гибели в сомнительной компании людей и шлюх.
Тяжело выдохнув, Чхве тянется вперёд и цепляет длинными пальцами телефон, нажимая одну единственную кнопку. Тут же на том конце слышится четкое "слушаю".
– Позвони в бордель, – Субин останавливается сглотнуть вязкую слюну и распустить слишком тугой галстук, – вызови того парня. Никому об этом ни слова.
Распоряжение понимают сразу без запинок и вешают трубку раньше начальника, что слышатся въедливые гудки.
[×××]
Ёнджун заходит в комнату уверенно, развязно. И выдает такое паршивое, что Субин хмурит брови:
– Я ждал, что ты меня вызовешь. Точнее, знал.
И опять улыбается так по-своему, ухмыляется очаровательно, и смотрит без зазрения совести прямо в глаза. Стоит с долгих несколько секунд и будто думает, нужно ли предпринимать действия самому или ждать приказа. В конце концов, Субин не последний человек, начальник одной из самых влиятельных фирм.
Субин изучает взглядом невежливого гостя и пытается разобраться в своих спутанных и размытых мыслях. Кивком он обозначает, что пусть тот приступает к работе, а сам чувствует, что ему нравится эта уверенность, лёгкая одежда, чтоб быстро снять, и на удивление понимающий взгляд. Субину противно только в тот момент, когда к нему остаётся пару метров, – Ёнджун будто помечен всеми подряд, его касаются где хотят и делают с ним что хотят, когда тот продолжает улыбаться. Субину слегка неловко и некомфортно, но вместе с тем он жадно хватается за детали: за худое тело парня, за прямой взгляд, за его желание денег. Не самый лучший человек и не самый лучший любовник, казалось бы.
– Субин-а, с чего хочешь начать? – спрашивает Ёнджун, легко усаживаясь на колени мужчины. Субину дурно от подобного; парень жмется ближе и упирается задницей во внушительных размеров стояк, что появился лишь от искусных движений, тяжёлого дыхания и приятного голоса, – хочу предупредить, что я с клиентами не целу…
Ёнджуну не дают договорить: Субин рывком притягивает его к себе за затылок, наклоняет голову и целует умело, жадно. Позволяет себе покусывать чужую нижнюю губу и как извращенец слегка оттянуть, поиграться. На языке остаётся привкус клубничной жвачки и Чхве почему-то это все чертовски нравится. Ёнджун смотрит с явным возмущением и недоумением, но в следующий момент на его губах расцветает хитрая улыбка и руки тянутся обнять за шею. Это всего лишь его работа, за которую он получит отличные деньги.
Субину хочется запомнить на всю жизнь, как припухшие влажные губы обхватывали его головку и он толкался до самого основания, слыша чужие мычания. Он вбивался в податливое тело столько, сколько сам хотел – ему сносило крышу иметь его грубо и порывисто, разместив на своем столе. У Ёнджуна было очаровательное лицо, на котором широкие брови от напряжения хмурились, щеки розовели от жара во всем теле, а через приоткрытый рот, что ещё недавно принимал сперму, слышались высокие мелодичные стоны. Его тело было таким же великолепным: реагировало на каждое касание, изгибалось дугой в спине; Чхве обхватил широкими ладонями в районе тазобедренных косточек и насаживал грубо на свой член, чувствуя, что парню больно, но нравится. Субин смотрел на него затуманенным взглядом, изредка ловя хмурые взгляды. Выцеловывал его шею, выпирающие ключицы, острые плечи, изливаясь на его плоский живот. Ёнджун пытался отдышаться после оргазма так же соблазнительно, как и рычал во время секса; цеплялся за недавно выглаженный пиджак и сжимал в кулаках ткань до побелевших костяшек. Одежда Субина вся пропахла сексом, смешанным запахом двух одеколонов и человеческого тела.
Субин не знает, встретятся они ещё раз или нет. Субину безумно хорошо, он чувствует себя уставшим и расслабленным, не желая отпускать этого мальчишку. Он в коем веке хочет кого-то себе, потому что, кажется, влюбился. По самые уши влюбился в дурацкого парня с ярко-синими волосами, чья работа удовлетворять чужие плотские желания и ничего личного.
Ёнджун на прощание мягко целует в губы Субина, будто прося прощения, потому что ничего личного в этом не было и не могло быть. Они обмениваются игривыми взглядами, Субин шепчет что-то о "тебе отдаст деньги мой секретарь" и зарывается пятерней в свою растрёпанную копну волос. Ёнджун выглядит уставше и порядком серьезнее, а Чхве не может не улыбнуться своей самой светлой, слегка стеснительной улыбкой, что открывала вид на очаровательные ямочки, и попросить прийти как-то ещё, когда-то после работы.