Yeonbin

Выстрел

* * *
Эта история началась задолго до того, как случилось непоправимое. Я был стажером пять долгих лет: за это время произошло многое, о чем я бы предпочел не рассказывать. Но все же есть вещи из прошлого, которые повлияли на будущие события, а именно мой первый сексуальный опыт. И он был с мужчинами.
Их было несколько, одновременно. Я не буду упоминать их имен, это лишнее. Они были старше и сильнее меня: не могу сказать точно, что это было насилие, я почти не сопротивлялся, но и не был согласен. В конце концов: я же не сказал им, что не хочу. Они поимели меня: жестко, агрессивно, практически насухую. Они делали это по кругу: я мог лишь послушно открывать рот и принимать члены, задыхаясь и хрипя носом. Моя задница горела, мне было больно, но я выстоял. Зачем я это сделал? Зачем терпел? Я так и не смог найти ответа на этот вопрос. Я не хотел с ними трахаться, но я стерпел это, получив немного удовольствия смешанного с болью и унижением. Больше это не повторялось. Тот опыт был разовым: те парни больше не приставали ко мне с грязными намеками, а затем я перешел в Бигхит. Я не понимал, почему мне вдруг захотелось снова ощутить что-то подобное, ведь я уже не тот щуплый мальчонка, которого скрутили и оттрахали три взрослых парня...
Время шло. В моей жизни появились новые лица, но я навсегда запомню один день, когда я увидел ЕГО. В тот момент я думал, что мое сердце остановилось, и я скоропостижно умер. Но нет, передо мной предстал Бомгю. Я не мог понять, как протянуть ему руку, как пошевелить языком, чтобы что-то сказать. Я онемел и замер, когда он поклонился мне, здороваясь. В его движениях было что-то неуловимо притягательное: я смотрел и смотрел, не отрываясь, бесстыже открыв рот. Я захотел его, захотел на пределе сдерживаемого желания, захотел до боли в тесных джинсах. Все о чем я мог думать - секс, секс, секс с ним.
Репетиции были невыносимы: мы танцевали и разучивали хореографию часами. Все осложнялось нестерпимым возбуждением, продолжавшимся по нескольку часов, что доставляло мне физическую боль. Иногда я думал о тех днях и приходил к мысли, что ничего нельзя вернуть назад и что не было другого способа укротить ту боль...
* * *
Я мастурбировал. Часто. Очень часто. Но это не помогало. Бомгю рос на моих глазах, превращаясь в прекрасного юношу с красивым лицом и упругой округлой задницей. Я не мог не трогать ее. Бомгю воспринимал это все как шутку, тесную дружбу между двумя мужчинами. Тогда я почувствовал впервые, что не смогу сдерживать себя слишком долго - мне нужно было удовлетвориться.
Я пришел в тот день к Субину, предложил помастурбировать вместе. О, как он застеснялся! Но я был готов - я принес бутылку алкоголя, которую мы быстро пригубили, медленно сближаясь. Пьяный Субин - раскрепощенный Субин. Мы мастурбировали, сидя друг против друга, обмениваясь пьяными взглядами. Странно, но Субин вдруг полез целоваться со мной, а я, ведомый алькогольными парами, резко нагнул его и отымел. Он был не против, клянусь. Он стонал так, будто я - его сбывшаяся сексуальная мечта.
Смешно, но я не смог кончить. Разрядка не получилась. Субинщи тогда расстерянно смотрел на мои губы, а я не сразу понял о чем он. Да, я отсосал ему, тяжело сопя. Больше в тот вечер ничего не произошло: мы просто завалились спать вдвоем.
* * *
Все, что происходило дальше, сложно понять и объяснить.
Субин стал одержим мной, он будто преследовал меня, рассказывая о своей любви. Если бы я знал, что он влюблен в меня, я бы ни за что не стал спать с ним. Но я не знал. Бин закидывал меня смс ночью с мольбой. Иногда я хотел этого, иногда нет, но я вставал и шел в его комнату, чтобы быстро отсосать ему под одеялом, если рядом спал Кай, или жестко поиметь его, когда он был один в душе. Казалось бы, разрядка, регулярный секс. Это не помогало. Я видел Бомгю и все начиналось снова. Нужно было что-то решать.
* * *
Каюсь, я думал, что ничем хорошим это не кончится, но я был слаб. Мое сердце опережало мой ум, ведь я хотел обладать им: задавить его своими руками до хруста, искусать бледную тонкую шею, впиться губами в податливую плоть...
В тот злополучный вечер я немного выпил для храбрости и покурил впервые за долгое время. На душе у меня было тошно: я думал, как подойти к Бомгю, как объяснить ему, какие чувства я испытываю...
Я пришел к нему довольно поздно: он уже лежал в кровати, закутавшись в одеяло так, что я видел лишь его голову и босые ступни. Он был удивлен, что я пришел к нему ночью. Я сел в изголовье кровати и начал говорить ему о своих чувствах... Я говорил долго: со всем чувством, не утаив от него ни единой детали моей странной любви к нему. Он молчал, сосредоточено вглядываясь в мое лицо. Я закончил свое признание, ожидая услышать что-то похожее, но я ошибся. Бомгю сконфуженно сел на кровати, прижав колени руками, и сказал, что любит меня как друга, не более.
Трудно сказать, что произошло в тот момент, но я озверел, вышел из себя. Разгребая руками толстое одеяло, я схватил и зажал Бомгю мертвой хваткой. Налегая всей своей силой, я давил его, стаскивая с него одежду, с силой зажимая его рот. Я хотел заставить его хотеть, заставить возбудиться, принудить к любви... Я сошел с ума. Я бил его по лицу, когда он всхлипывал от боли, пытаясь вывернуться из цепкой хватки. Но я был уже на взводе: я связал его руки рукавом своей белой водолазки, засунул второй рукав ему в рот, стянул с него пижамные штаны и трусы. Плюнув на пальцы, я увлажнил его, и, торопясь, вошел в него. Я был жесток - двигался слишком резко, слишком быстро, слишком. Бомгю плакал и скулил от боли и унижения - я видел это, но это не остановило меня. Наоборот, я завелся еще больше, глядя на перекошенное лицо. Я так долго мечтал об этом, что не смог долго продолжать, кончив через пару минут. Бомгю рыдал, и я слышал его мычание прямо у себя над ухом. Он умолял отпустить его. Но я с ним еще не закончил: я начал ласкать его член ртом. Я хотел довести его, хотя знал, что он не хочет этого, что все, что происходит сейчас - насилие. Я слышал как он скулил и умолял, пока я сосал ему. Он кончил, разразившись еще большими слезами, наверное, от стыда.
Я развязал его в обмен на его молчание, но он только плакал, крепко прижимая одеяло. Я думал, он полюбит меня, захочет быть моим, быть со мной. Но он оттолкнул меня, когда я захотел его обнять. Я не понимал, что сделал не так. Он лишь бормотал, что я изнасиловал его, но ведь это не так. Я любил его! Просто ему нужен был толчок, чтобы открыться мне, я помог ему раскрепоститься...
Да, я был не прав - сейчас я понял это. Я надругался над ним - в этом не было ничего приятного, но тогда мне казалось, что я поступил правильно. Бомгю рыдал всю ночь, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Я пытался успокоить его, но он лишь испуганно откидывал мои руки. Я пробыл с ним до утра, надеясь, что он все же оценит мой смелый и дерзкий порыв, но он не оценил...
Утром я ушел, поцеловав его посиневшее запястье. Я был рад и не рад одновременно. Вернувшись в свою комнату, я тихо скользнул под одеяло, чтобы не разбудить спящего на соседней кровати Тэхена.
Впервые за долгое время я забылся крепким и исцеляющим сном...
* * *
Сегодня я проснулся от жуткого чувства холодной стали у моего виска. На меня смотрел стеклянным взглядом Субин и он держал пистолет у моей головы:
- Ты изнасиловал Бомгю?
Я не знал, что ответить. Я не считал, что надругался над человеком, которого люблю. Я молчал, но Субин знал меня слишком хорошо, чтобы без слов понять.
- Ты сделал это, Джун?!
Я никогда раньше не видел Субина таким - я испугался. Он убьет меня - я был в этом уверен. Что сказать в свое оправдание, я не знал, поэтому молчал. Он все равно не поймет. Гложащее чувство тревоги, которое так давно мучило меня, прошло. Я был спокоен.
- Я люблю его, Субин...
- Ты сделал это?!
- Да, я был с ним ночью сегодня..
Я видел, как из глаз Субина покатились крупные слезы, а его рот скривился от невыразимой боли. Он то подводил пистолет к моей голове, то убирал, смахивая слезы с лица.
- Субин, не глупи, прошу, - я попытался встать с кровати, но Субин резко взвел курок.
- Ты все разрушил! Ты!!!
Выстрел.
"Я что-то сделал неправильно..."