In the end

3 Глава

-Хочу есть,- ноет Хосок, лежа на полу зала для танцпрактик,- может хотя бы в магазин сходим?

- Хён, возьми с собой Тэхёна,- Чонгуг на секунду прерывается,- и... принесёшь нам мороженое? Очень жарко.

Юнги отрывается от созерцания себя любимого в зеркале, нервно оглядывается на Чонгука, быстро обводит взглядом помещение и подмечает, что если Хосок с Тэхёном уйдут, то... больше никого здесь не останется. Никого, кроме Чонгука.

-Я пойду,- вызывается Мин добровольно, чуть дёрганным движением поправляет волосы, светлый цвет которых недавно обновили, и продолжает, чувствуя на себе пристальный недовольный взгляд макнэ.- Как раз нужно пройтись и проветрить голову.

-Тогда я пойду с Юнги-хёном,- заявляет младший и решительно сдёргивает со стула обе куртки,- идём.

Мин не успевает и слова против сказать, как оказывается вне комнаты для практик с курткой, прижатой к груди Гук крепко держит его за локоть и с невозмутимым видом шагает по коридору компании. Чон замечает, как старший нервно оглядывается по сторонам и явно раздумывает как бы сбежать, но Гук держит крепко и отпускать того совсем не собирается.

- Стой, хён,- внезапно останавливается Чонгук перед дверьми, напрочь игнорирует клюющего носом охранника и поварачивается к Юнги,- ты так простудишься. Дай помогу.

Мин снова молчит, пока макнэ натягивает на него куртку(от волнения и впопыхах не юнгевскую, а хосочью), только смотрит чуть лениво с неким посылом " что тебе ещё от меня надо-то, дитё?" и молчит. Чонгуг теперь смотрит со злостью, дёргает края куртки, зачем-то разглаживает кофту на груди старшего, старательно задерживая ладони на долю секунды на внезапно чувствительных грудных мышцах Юнги, и с силой застёгивает куртку до самого конца так, что хрупкого старшего теперь еле видно. В его движениях послание отказывающемуся понимать хёну- "ты мне нужен, тупая ты скотина, поймёшь ты наконец?" И где-то внутри Чон знает, что "тупая скотина" всё прекрасно понимает, но не желает идти навстречу, а значит прокладывать путь придётся самому.

Юнги становится страшно весело от осознания того, что он может вот так вот одним своим молчанием и ничегонеделанием довести и так не особо терпеливого макнэ до ручки. И вроде бы это совсем неправильно- вот так вот изгаляться над парнем- хотя это вообще не очень правильно то, что он делает, а Юнги позволяет. Мин Юнги же позволяет? Позволяет. Надо бы пресечь, отругать, врезать в конце концов, но Шуга бездействует и просто убегает, избегает, отмалчивается, отгораживается, притворяется поленом. Театр одного актёра, не иначе.