Гарри Поттер и Ангелы Смерти

Глава 22

 
 
  - Где он может быть? Мерлин, я этого не выдержу! - стоило Гарри зайти в кабинет директора, как он услышал голос крестного. Сириус Блэк неровно метался из угла в угол, громко причитая.
  - Успокойся, Блэк! От твоих истерик он быстрее не найдется. Возможно, он куда-то ушел и просто никого не предупредил, это же сын Поттера.
  - Скажи еще одно слово о Джеймсе, и я задушу тебя собственными руками, Нюни...
  - Сириус, Северус! Прекратите. Мы не одни, - вмешался в конфликт двух мужчин Дамблдор.
  Гарри усмехнулся. Пожилой маг стоял так, что с того места, где находился юноша, директора не было видно С другой стороны, и Дамблдор не мог увидеть вошедших. Как же он узнал о приходе двух учеников? Будь Гарри наивным ребенком, никогда не общавшимся с хитрыми манипуляторами вроде Юндерка и Кобдейна, он поверил бы в то, что Альбус Дамблдор - невероятно сильный волшебник, который знает буквально все. Но юноша прекрасно знал, что некоторые люди просто хорошо умеют держать лицо при плохой игре. Так и директор: он не мог видеть вошедших, но зато вполне мог услышать, как отодвигается за стеной тяжелая каменная горгулья. Или ему мог сообщить о появлении гостей какой-нибудь портрет, благо картин в кабинете было в изобилии. Наконец, нельзя отвергать версию о том, что Дамблдор действительно был легелиментом высокого класса и мог почувствовать мысли Грейнджер. Тем более, что гриффиндорка просто кипела от негодования.
  - Гарри! - Сириус позабыл о том, что намеревался убивать профессора зелий. В два прыжка он оказался рядом с крестником, схватил его и сжал в чересчур крепких объятиях.
  - Поттер, - буквально выплюнул фамилию слизеринца Снейп. Мрачный мужчина окинул парня брезгливым взглядом, кивнул, решив что-то для себя, и отвернулся к окну с безразличным видом. Гарри улыбнулся такому поведению декана. Подумать только: этот, всеми нелюбимый мрачный тип, человек, явно ненавидящий фамилию "Поттер", пожиратель смерти, в конце концов, беспокоился о нем. Да -да, именно так. Гарри часто видел такой же взгляд у Клода, когда в далеком детстве они с Дэном выкидывали какую-нибудь очередную глупость. Цепкий оценивающий взгляд, будто проверяющий, все ли конечности на месте, раздражительность, сменяющая беспокойство. Ну, и конечно, наигранно безразличный вид, будто безопасность подопечных никогда и не интересовала Клода. Снейп вел себя точно так же.
  - Добрый день. Крестный. Профессор Снейп. Рад вас видеть.
  - А мы как рады вас видеть, Поттер. Может, соблаговолите объяснить, где вы пропадали? - полным яда голосом ответил зельевар. Юноша улыбнулся, выкрутился из чуть ослабевших объятий крестного и посмотрел налево, где все еще стояла чрезвычайно довольная собой Грейнджер. Гарри даже показалось, что, подобно ученице детского садика, девушка ожидала похвалы за то, что она нашла и привела провинившегося товарища.
  - Ах, мисс Грейнджер, - директор медленно прошелся по кабинету и сел в свое кресло, внимательно поглядывая на студентов и добродушно улыбаясь. - Не будем вас больше задерживать.
  - До свидания, директор, - смутилась гриффиндорка, поспешив ретироваться.
  - Итак, Гарри, мальчик мой, где ты был, позволь узнать?
  - Конечно, директор. Я был в Гринготсе.
  - Что?
  - Спокойнее, Сириус.
  - Что значит спокойнее? Гарри, ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергал? Как ты вообще попал в банк? - юноша еле подавил желание закатить глаза. Подвергал ли он себя опасности? Учитывая, что в первую очередь, Гарри отправлялся на задание, а уже потом в банк, где он сам представлял ту еще опасность. Как он попал в Гринготс? Глупый вопрос. Нет конечно, он же не может сказать, что просто аппарировал туда, но ведь вполне можно догадаться, что из Хогсмита добраться до Косого переулка элементарно.
  - Воспользовался каминной сетью, - выдавил юноша.
  - Но зачем? Гарри, зачем тебе нужно было ходить в банк? Если тебе что-то понадобилось бы, ты мог написать мне и не рисковать своей жизнью, ведь...
  - Сириус. Скажи мне, зачем ты должен содержать меня, если у меня, оказывается, есть собственный сейф, содержимым которого я могу пользоваться. И, в придачу к этому, еще и немалое состояние, оставленное родителями. Я уже молчу о титуле лорда, который я имею полное право носить, как последний представитель рода.
  - Кстати, мальчик мой, как ты узнал обо всем этом? - спокойным и успокаивающим голосом спросил директор.
  - Прочитал. Поттеры были достаточно древним чистокровным родом, значит они не могли оставить последнего своего представителя без наследства. Тем более я не слышал, чтобы мои предки испытывали когда-нибудь финансовые затруднения. Про титул я тоже где-то прочел. В "Генеалогии чистокровных родов Британии", если память мне не изменяет. А что?
  - Ничего, мой мальчик. Просто данная в книгах информация отнюдь не всегда соответствует реальному состоянию вещей. Титул, состояние - я понимаю, ты на Слизерине и учишься среди людей, для которых деньги и власть имеют первостепенное значение, - Гарри чуть заметно фыркнул. Можно подумать, в этом мире есть люди, для которых деньги и власть значения не имеют. Хотя... Юноша перевел взгляд на своего крестного. Человек, отказавшийся от своей семьи, своего имени, фактически, от своего наследия... Может и есть, но Гарри не относился к их числу. Он уже и так за свою недолгую жизнь успел побыть уличным воришкой, наемным убийцей, без жалости расправлявшимся с людьми ради денег, мародером, без зазрения совести грабившим мертвых. Ему дальше падать, наверно, и некуда.
  - Поттер! В каких облаках вы витаете? - вопрос, заданный, естественно, Снейпом, вывел юношу из состояния задумчивости.
  - Простите, отвлекся.
  - Ничего, мой мальчик, так о чем я говорил? Ах, да... я могу понять, почему тебя интересовали титул и семейное состояние. Но я вынужден тебя расстроить: что бы ни писали в книгах, наследство, титулы и прочее нельзя получить до совершеннолетия. Ты напрасно подвергал себя риску, думаю, гоблины уже и так объяснили тебе это. Впредь, если у тебя возникнут какие-то вопросы, не стесняйся спрашивать. Постыдно не незнание, а нежелание узнать, как говорил когда-то один мой друг.
  - Профессор, при всем моем уважении, кажется, ваши сведения устарели.
  - Гарри!
  - Поттер!
  - Я лишь хочу сказать, что в мои шестнадцать я вполне могу носить титул лорда, - договорить юноше не дали.
  - Мой наивный мальчик, - Гарри вздохнул. Сколько раз за последние несколько минут его назвали чьим-то мальчиком? Десять? Двадцать? Он уже ненавидел это обращение. - Я понимаю, ты с легкостью сдал СОВы и теперь уверен, будто справишься со всеми трудностями волшебного мира. Но это не так, Гарри. Даже, если бы ты мог получить титул, тебе стоило бы подождать с этим. Носить звание лорда не только почетно, это накладывает на тебя ответственность, к которой ты еще не готов. И я рад, что раньше семнадцатилетия это тебе не грозит, - Дамблдор посмотрел на юношу и добродушно улыбнулся. Тот улыбнулся в ответ самой обаятельной из имеющихся в его арсенале улыбок и перевел взгляд на собственные барабанящие по столу пальцы. Директор невольно проследил за взглядом слизеринца. Целую минуту Гарри с нескрываемым удовольствием наблюдал выражение удивления на лице пожилого мага. Исчез светящийся огонек из голубых глаз, сползла со старческого лица добродушная улыбка, сменившись кислой миной.
  - Мой мальчик, это то, о чем я думаю?
  - Я не знаю, о чем вы думаете, профессор. Вы не могли бы выражаться точнее? - вежливым голосом ответил парень, внутренне ликуя. Ребячество, недостойное наемного убийцы. Но какое удовольствие он испытывал от осознания того, что хоть немного испортил настроение старому акромантулу. Что снова смешал карты доброму и заботливому дедушке Дамблдору.
  - Это перстень Поттеров?
  -Да, сэр.
  - Ты все-таки принял титул?
  - Да, сэр.
  - Когда?
  - Сегодня, сэр, - улыбнулся брюнет.
  - Гарри, мой мальчик, как ты не понимаешь, ты еще не готов к такой ответственности. Ты еще слишком юн!
  - Позвольте уточнить одну деталь, профессор. По вашим словам выходит, что я слишком юн, чтобы исполнять обязанности лорда. Так?
  - Именно, мой мальчик.
  - Однако при этом я уже достаточно взрослый, чтобы взвалить на меня обязанности по спасению магического мира от самого сильного из темных магов современности. Я ничего не упускаю из виду? - спокойным голосом спросил юноша. Он откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу, скрестил руки на груди и позволил губам растянуться в издевательской надменной усмешке. Весь его вид кричал: "Я вас раскусил! Не играйте со мной, иначе пожалеете!"
  - Что? - Сириус вскочил с дивана, на который присел, и удивленно уставился на своего крестника.
  - Что вы мелете, Поттер? - шокировано произнес Снейп.
  - Гарри, мой мальчик, боюсь, мы друг друга просто недопоняли, - покачал головой Дамблдор. - Может, чаю?
  - Нет, спасибо. Я, кстати, так и понял, что мы друг друга недопоняли. Может, вы просто объясните мне, как обстоят дела на самом деле? Разве не потому вы пришли ко мне, что вам понадобился тот, о ком говорится в пророчестве?
  - Нет, Гарри, что ты. Пойми, пророчество мне было известно, еще когда ты только родился. Я... Мы пришли за тобой, потому что ты - часть этого мира, Гарри. Ты - волшебник. Возможно, очень талантливый волшебник. Ужасно было бы, если бы столь одаренный маг был потерян для нашего мира, особенно, учитывая то, что в сильных волшебников и так с каждым годом становится все меньше.
  - Если я не ошибаюсь, волшебниками рождаются, а не становятся. Я с самого первого момента своего существования был волшебником, почему же тогда меня отдали магглам? Разве тогда я не был частью магического мира? Или, возможно, тогда я этому магическому миру был просто не нужен, - усмехнулся юноша.
  - Гарри, мой бедный мальчик, это делалось для твоей же безопасности, - директор запнулся. В изумрудных глазах читалась такая смесь гнева, презрения и усталости, что Дамблдору стало просто неловко смотреть юноше в лицо. - Все мы люди, Гарри. Все мы ошибаемся.
  - Конечно, директор. Я это прекрасно понимаю.
  - Но все же, мы говорим не об ошибках прошлого, мой мальчик. Почему ты ни у кого не попросил совета?
  - Я как-то и без посторонних советов неплохо справился.
  - Неплохо справились, Поттер? - возмутился Снейп.
  - Да, я же здесь. Живой и здоровый.
  - А то, что все места себе не находили, беспокоясь о том, куда вы могли деться, вас, Поттер, конечно же, не волнует. Вы просто вылитая копия своего отца!
  - Вам лучше знать. Я с ним знаком не был. Что касается того, что все за меня волновались... Я же не виноват, что все тут такие неврастеники, верно?
  - Гарри, как ты не понимаешь, твоя жизнь очень дорога для нас.
  - Я понимаю. Великолепно понимаю. Ведь меня все считают героем пророчества. А если со мной что-то случится, очень тяжело будет убедить все население в Англии, что на самом деле пророчество о Лонгботтоме.
  - Гарри! - на этот раз нервы сдали у Дамблдора. Слизеринец посмотрел на пожилого мага, довольно улыбнулся и не стал развивать мысль дальше. Он продолжит позже, когда директор снова будет не готов к словесной баталии.
  - Сэр?
  - Давай закроем тему пророчества, хорошо, мой мальчик?
  - Как пожелаете, директор.
  - Хорошо. Вернемся к обсуждению насущных проблем. Я понимаю, ты хочешь проявить самостоятельность и, надо признать, у тебя все отлично получается, но пойми, Гарри, сейчас идет война. Мы все беспокоимся о тебе.
  - Не потому что о тебе есть какое-то пророчество, Гарри! Мне чихать на предсказания какой-то дуры - провидицы! Ты - мой крестник! Последний родной человек. Вот почему я за тебя беспокоюсь.
  - Э... Спасибо, Сириус, - изобразил смущение Гарри.
  - Как трогательно, Блэк. Еще немного и меня вырвало бы.
  - Заткнись, Нюн..
  - Договори, Блэк, и я засуну твою голову тебе в ...
  - Сириус, Северус! Прекратите немедленно! - директор недовольно посмотрел на мужчин. Настроение у него испортилось окончательно, а от препирательств с надоедливым мальчишкой у него и вовсе началась мигрень. Нет, все же Поттер - истинный слизеринец. Так довести Альбуса Дамблдора мало кому удавалось. Вроде говоришь с ним, как с нормальным человеком, все объясняешь. Он кивает, соглашается, а потом такое выдаст. И, главное, всегда бьет по больному месту, гаденыш. И смотрит таким взглядом, что начинаешь и правда чувствовать себя настоящим мерзавцем.
  Дамблдор покачал головой, прогоняя мысли, и посмотрел на удобно устроившегося в кресле зеленоглазого юношу.
  - Гарри, в следующий раз, когда тебе понадобится совершить подобное путешествие, подразумевающее твое отсутствие в Хогвартсе и близлежащих окрестностях, пожалуйста, сообщи об этом мне. Мы подберем тебе сопровождающего, чтобы ты хотя бы не был один.
  Гарри кивнул, а про себя усмехнулся, представив себе такую картину: во вторник вечером он подходит к Дамблдору и говорит: " Профессор, у меня тут дельце незаконченное в Италии, вы не отпустите меня с сопровождающим в Рим? Нет, не на долго. Мы быстренько избавимся от одного типа, обчистим его дом и обратно в Хогвартс". Даже любопытно, какая у Дамблдора будет реакция.
  - Я подумаю над этим, профессор, - произнес юноша, мило улыбнувшись. Дамблдор устало вздохнул. Не нравилась ему улыбка слизеринца, совсем не нравилась.
  - Непременно подумай, Гарри. Пойми, тебя сегодня не было целых шесть часов. Мы все очень беспокоились, я уже намеревался связаться с авроратом. А ты всего лишь был в банке.
  - И еще, Поттер. С сегодняшнего дня и в течение ближайшего месяца каждый вечер будете отрабатывать взыскание с мистером Филчем.
  - Как скажете, профессор Снейп. Я могу идти?
  - Да, Гарри, иди, - устало кивнул директор, следя за тем, как бесшумно юноша встает со своего места и направляется к двери.
  - Ах да, чуть не забыл. Я ведь не только в Гринготсе был. Мне там дали портключ до Годриковой Лощины. Удивительное место, заставляет о многом задуматься, многое понять и осознать. До встречи, - Гарри закрыл за собой дверь, успев предварительно насладиться удивлением на побледневших лицах мужчин. Настроение немного, но улучшилось.
 
  * * *
 
  - Итак, темой сегодняшнего урока будут такие опасные и жестокие существа, как вейлы, - произнесла Долорес Амбридж, мило улыбаясь удивленно взирающему на нее классу. Был понедельник, очередное сдвоенное занятие по ЗОТИ, на котором мерзкая чиновница из министерства компостировала студентам мозги. Как уже упоминалось, эта неприятная женщина последнее время выбрала целью своих нападок вейл. Оборотни, вампиры и кентавры и так не пользовались почетом в Магическом Мире. Теперь мадам Амбридж решила, что пора расширять проводимые министерством ограничительные санкции, причислив вейл к опасным темным существам, несущим угрозу человеческой жизни. Хотя, если представить, что все вейлы занимаются тем же, что и Бекка, министерские ограничения перестают казаться бессмысленными.
  - Все считают, что вейла - существо, похожее на прекрасную обворожительную женщину. Голос, пластика движений, взгляд вейлы заставляют окружающих смотреть только на неё, будто на величайшее чудо. Однако, на самом деле - это злобные и кровожадные твари, даже близко не похожие на людей. Когда вейла сбрасывает с себя морок, то вместо белокурой красавицы появляется чудовище с остроклювой птичьей головой, длинными черными когтями, огромными чешуйчатыми крыльями. Вейлы могут быть весьма завистливы. Даже в маггловском мире известностью пользуется легенда о королевиче Марко и вейле Равиойле. По-этому, между прочим, правдивому преданью двое братьев - герцог Милош и королевич Марко, ехали верхом бок о бок по прекрасной горе Мироч. Когда зашло солнце, королевича стало клонить в сон и, чтобы не заснуть по дороге, он попросил своего спутника спеть ему. Герцог Милош отвечал, что не может этого сделать, потому что совсем недавно он поспорил с завистливой вейлой Равиойлой, которая в пылу ссоры обещала, что если еще раз услышит его голос, то пронзит герцога своими стрелами. Однако, королевич убедил своего спутника спеть. Все мы знаем, чем заканчивается эта легенда. Когда Милош запел песню о королях и королевствах, Марко все же задремал. В то же время вейла Равиойла услышала песню Милоша и в ответ запела своим прелестным голосом. Но голос Милоша был несравнимо прекраснее, и завистливая кровожадная вейла снова рассердилась, как накануне. Она полетела на гору Мироч и умелой рукой пустила в Милоша сразу две стрелы из своего лука. Одна поразила герцога в горло - и заставила замолчать. А другая попала прямо в сердце юноши, оборвав его жизнь.
  - Можно подумать, он после первой выжил бы, - прошептал Дэн настолько громко, что его услышали асболютно все присутствующие в классе.
  Профессор Амбридж сделала драматическую паузу, грустным взглядом окинув притихший класс.
  Студенты молча смотрели на нелюбимую преподавательницу. Стоит упомянуть о том, что профессор Амбридж не пользовалась особой любовью среди учеников.
  Гриффиндорцы еще с прошлого года ненавидели эту "министерскую крысу", не умеющую и не желающую преподавать и зацикленную на новых законах своего обожаемого министерства. Слизеринцы также презирали глупую женщину, зашоренную и самодовольную. Она была ярким примером ограниченности нынешней власти, которая постепенно, шаг за шагом вела магический мир к упадку. Многие чистокровные семьи были обеспокоены тем, насколько далеко пойдет полное грязнокровок министерство в своих запретительных изысканиях. Оборотни уже давно не могли жить нормальной жизнью не без стараний все той же Амбридж, вампиры истреблялись, как вид, хотя на самом деле они были куда менее опасны, чем расписывали министерские чиновники. На применения огромного количества древних артефактов накладывалось вето. Это не говоря о том, с какой яростью министерство преследовало все, что хоть как-то относилось к темной магии. А ведь подавляющее большинство слизеринцев были выходцами из магических родов, в которых темная магия издревле уважалась и почиталась. Поэтому слизеринцы, выходцы из чистокровных семей, чтящих древние традиции, испытывали к своей преподавательнице ЗОТИ не меньшее отвращение, нежели гриффиндорцы. Наверно впервые за многие годы класс Гриффиндор-Слизерин был един в своей неприязни к учителю, не сумевшему своими слащавыми сюсюканьями и глупыми речами, восхваляющими министерство, завоевать хоть чью-то симпатию.
  И сейчас, слушая глупую болтовню профессора, все студенты, как один, внутренне обозлились. То, что это была попытка дискредитировать единственную присутствующую в классе полувейлу в глазах однокурсников, было понятно всем без исключения. Равно как и то, что в ближайшее время Амбридж попытается протолкнуть в министерстве еще один запретительный проект, например, ставящий вейл на тот же уровень, что и оборотней.
  - Вот такая печальная история, - не обращая внимания на два десятка злобных взглядов, продолжила Амбридж. - А теперь, кто мне может сказать, какую еще опасность для человека представляют вейлы?
  В классе царила тишина. Никто не спешил отвечать на бессмысленный вопрос преподавательницы. Все сидели, понурив головы и молча глядя в свои конспекты. Вернее, в пустые листы пергамента, которые по идее должны были быть конспектами.
  - Неужели никто? - наигранно удивилась похожая на жабу женщина. Она обвела класс взглядом своих маленьких водянистых глаз и остановилась на единственной поднятой руке, принадлежавшей гриффиндорской старосте - Гермионе Грейнджер. - Я так и знала, что вы просто стесняетесь. Итак, мисс Грейнджер.
  - Вейлы, девушки-соблазнительницы родом происходят из Центральной Европы. Это - прекрасные молодые женщины, по крайней мере, таковыми они кажутся. В некоторых легендах они - духи некрещеных женщин, чьи души не могут покинуть землю. Их поразительная красота может заставить мужчин совершать несуразные поступки. У них длинные волосы, настолько светлые, что кажутся белыми, - затараторила Гермиона заученный текст, исподлобья глядя на преподавательницу. - Находясь в спокойном состоянии, вейлы прекрасны. Но, если сильно рассердить чистокровную вейлу, то ее сущность начнет вырываться наружу. Крылья, когти, клювы. В некоторых преданиях вейлы - дочери воздуха и огня. Игривые, свободолюбивые и опасные в своем гневе. В легендах некоторых народов вейлы упоминаются, как вилы или вилисы. Вилисы - невесты, умершие накануне свадьбы; эти злополучные юные существа не могут успокоиться в могиле. В их угасших сердцах не погасла любовь к танцу, которым они не успели насладиться в жизни. В полночь они встают из могил, собираются у дороги и горе юноше, повстречавшемуся им: он должен танцевать с ними, пока не упадет замертво. Но мы должны понимать, что образы вейл, виллис или вил из этих легенд во многом надуман. Во всяком случае те вейлы, которых я встречала, не были похожи на призраков или не упокоившихся духов. Они были вполне спокойны, нормально общались с людьми, членами их семей были обычные волшебники.
  - Мисс Грейнджер, я просила рассказать о том, какую опасность представляют эти существа, а не делиться с классом своим мнением, которое мало кому интересно.
  - Дилемма, чье мнение мне интереснее, грязнокровки или жабы, - усмехнулся сидящий позади Гарри Нотт. В глазах слизеринца горело надменное презрение. Такое же, как и у сидящего справа Малфоя. Или как у любого из тех слизеринцев, которые сейчас находились в этой аудитории. Гарри усмехнулся, прекрасно понимая, что значит молчаливая поддержка факультета. Они показывали, что приняли "новичков". Более того, возможно, впервые за многие годы Слизерин, обычно состоящий из одиночек, сейчас был практически един. Дети, привыкшие к постоянному одиночеству, слизеринцы радовались этому чувству единства, зная, что скоро оно исчезнет. Как только они сдадут Гарри Поттера в руки его палачей. Но пока что они все вместе, они дружны и готовы поддержать своего товарища. Вот только они не знали, да и не могли знать, что хрупкая девочка Бекка сейчас могла на примере доказать, что вейла - действительно опасное и кровожадное создание.И для этого ей не пришлось бы ни в кого превращаться или отращивать дополнительные конечности, а профессор Амбридж вряд ли смогла бы порадоваться правильности своей теории.
  - Бекка, - Гарри чуть наклонился к уху блондинки, на ЗОТИ всегда сидящей рядом с ним. - Она не стоит того, чтобы ты сейчас злилась.
  - Я знаю, Гарри, - прошептала девушка в ответ. На ее лице, как всегда открытом и невинном, застыла безразличная доброжелательная улыбка. - Но когда-нибудь ей придется пожалеть, что она посмела "наехать" на меня.
  Гарри улыбнулся. Сидя за предпоследней партой, "Ангелы" вполне могли позволить себе пошептаться, не привлекая к себе внимания преподавательницы. А если Амбридж и видела, что двое слизеринцев переговариваются, то пока что не собиралась снимать с факультета баллы. Наверняка, министерская жаба, как ее называл весь Хогвартс, внутренне радовалась, планируя назначить через какое-то время взыскание.
  - Она ответит. Просто нужно подождать. А пока не стоит обращать на неё внимание, - юноша сжал под партой руку девушки и почувствовал в ответ не менее крепкое пожатие. Хрупкая и нежная вейла на самом деле была куда сильнее, чем казалась. Вот только причина этому была не в нечеловеческой сущности девушки, а скорее в ее непростой работе.
  - Амбридж - грязь, милая. Ничтожество, которое мы растопчем и не заметим, - продолжал нашептывать Гарри. Бекка была сильной, хладнокровной и хитрой. Одна из лучших людей Кобдейна. Коварная убийца, которой главы Совета пророчили великое будущее, а мистер Юндерк готовил ее к работе на дипломатической стезе. Девушка не нуждалась ни в молчаливой поддержке слизеринцев, ни в защите гриффиндорцев, а именно этим сейчас и была занята Грейнджер. Бекка не нуждалась ни в чём и ни в ком, Ангелы лучше других умели быть одиночками. Просто Гарри знал, что сейчас подруге, которая заменяла ему семью, было тяжело. Что ее нечеловеческая сущность, всегда ей помогавшая, теперь стала для девушки помехой. Что девушка пыталась объединить в себе качества вейлы и анимага. В конце концов, что именно сейчас для нее вопрос её происхождения был больной мозолью, на которую наступать просто небезопасно. Если Гарри быстро смирился с тем, что анимагия для него недоступна из-за нестандартности возможной анимагической формы и отказался от занятий, то ситуация с Беккой была совсем другой. Изначально для нее была рассчитана форма, которая идеально подходила девушке. Только в процессе расчета братья Кьюри забыли учесть не совсем человеческую природу девушки. Вейлы не могут быть анимагами: они действительно в чем-то похожи на оборотней, поскольку их животная форма является чем-то вроде логического продолжения человеческой сущности. Ее нельзя изменить, ее нельзя отрицать. Для Бекки это известие стало ударом. Меньше всего на свете девушка хотела превращаться в то чудовище, которое Амбридж старательно описывала.
  - Я в порядке, спасибо, - улыбнулась девушка, но руку брюнета не отпустила.
  А тем временем гриффиндорцы обернули самодовольную болтовню Амбридж в настоящий спор.
  - Профессор, - буквально выплюнула это слово Грейнджер, - Подавляющее большинство информационных источников утверждает, что вейлы в общей своей массе не несут никакой угрозы ни волшебникам, ни магглам. Да, они чересчур красивы, хитры или даже коварны, но это не делает их чудовищами. В обычной жизни, когда вейлам ничего не угрожает, они ведут себя так же, как обычные люди. Едят то же, что и мы, пьют то же, что и мы, грустят и радуются. Что касается легенды, между прочим, маггловской, которую вы привели, то заканчивается она отнюдь не смертью герцога. Та же вейла, что пронзила Милоша стрелой, его же и излечила. И более того, она же и заключила мир между вейлами и людьми. А ее жестокость... Незачем было герцогу распевать песни ночью, на священной горе, когда вейлы проводят свои ритуальные танцы. Легенда говорит, скорее, не о жестокости вейл, а о вреде незнания. Милош был упрямым неучем с красивым голосом.
  Гарри, впрочем, как и весь класс, уставился на разгневанную гриффиндорку. Всегда растрепанные кудрявые волосы упрямо торчали в разные стороны, щеки покраснели, в глазах горел чуть сумасшедший огонек.
  - Она спятила? - спросил Дэн шепотом. Гарри тоже очень интересовал этот вопрос, потому что ему казалось, что Гермиона Грейнджер раньше сделает себе харакири, нежели так неуважительно станет спорить с преподавателем.
  - Да, причем давно уже, - усмехнулся в ответ Забини.
  - Еще на четвертом курсе Грейнджер основала клуб. П.У.К.Н.И. - усмехнулась Панси.
  - Извини что? - Гарри непонимающе уставился на девушку.
  - Я сказала П.У.К.Н.И.
  - Это мы расслышали, - прошептал Дэн, запоздало отметив, что слизеринцы вокруг тихо хихикают, - Меня интересует, чем мотивирован твой призыв.
  - Организация её называлась так, Дэн.
  - Пукни? - хором произнесли Гарри и Дэн.
  - Не Пукни, а П-У-К-Н-И, - поправил их Забини, ехидно улыбаясь. - Расшифровывается, как "Против угнетения колдовских народов-изгоев".
  Сидевшая до этого со спокойным лицом Бекка резко развернулась в сторону усмехающегося Блейза. Доброжелательная улыбка на милом лице и горящий злостью взгляд выглядели устрашающе, поэтому все, кто смотрел в лицо красавице-блондинке, резко прекратили улыбаться.
  - Ты сказал "колдовских народов-изгоев"? - елейным голосом повторила девушка, все сильнее сжимая под партой руку Гарри, которую она так и не отпустила.
  - Да, - сглотнул Блейз.
  - Тогда она защищала права и свободы домовых эльфов, - вмешался Малфой, с любопытством глядя на то, как девушка держит под партой руку Поттера. Или Поттер - ее руку, неважно. - У нее бзик такой, защищать всех угнетенных и обездоленных.
  - Кричер, - усмехнулся Гарри, вспомнив, как каждый раз девушка возмущалась, стоило Поттер заговорить о том, что для работы в доме существуют домовые эльфы.
  - Кто? - переспросили несколько голосов.
  - Неважно. Эльф Блэков, который не знал, как от нее избавиться. А я все не понимал, что у них за отношения, - при слове "отношения" сидящий впереди Гойл громогласно рассмеялся, похоже, представив что-то пошлое, и замолчал только после увесистого тычка, полученного, как ни странно, от Кребба.
  - Как бы то ни было, я - не угнетенный народ, чтобы меня защищать, - произнесла Бека, вновь мило улыбнувшись. Но в небесно - голубых глазах все еще читался обжигающий холод. - Я и сама могу справиться, если захочу.
  - Я еще раз повторяю, мисс Грейнджер, ваше мнение никого не интересует. Как человек, плохо знающий магический мир, вы не можете судить объективно, - произнесла Амбридж, повысив голос почти до визга.
  - Но Гермиона права, - возмутился, как ни странно, всегда молчаливый Лонгботтом. - Во всем права. А легенда про Равиойлу и Милоша - это просто сербская сказка о том, что не нужно злить обычно мирные колдовские народы.
  - Вы глубоко ошибаетесь, мистер Лонгботтом, - отрезала "жаба".
  - Тоже от незнания магического мира? - осведомился Уизли.
  - Что-то сегодня гриффиндорцы разошлись, - прокомментировал Дэн.
  - Это в них благородство заговорило. Благородство и глупость. Ясно же, что эту упрямую жабу не переспоришь, она, даже умирая, будет гнуть свое, - закатил глаза Малфой. Гарри с Дэном молча переглянулись, похоже, единственные, заметившие мимолетную кривую усмешку на по-детски пухлых губах полувейлы, появившуюся при слове " умирая".
  - Минус 30 баллов с Гриффиндора! - взвизгнула Амбридж, стукнув ладонью по столу. - А теперь все записывайте конспект. В конце урока я проверю.
  Класс зашуршал пергаментами.
  - Кхе-кхе, - прочистила горло горе-оратор. - Итак, вейлы являются темными существами и вполне могут быть отнесены к классу нечисти, как вампиры и инфери, следовательно, на вейлу действуют все те же артефакты (включая вредноскопы), что и на них. Вейлы имеют довольно высокий уровень сопротивляемости магии, поэтому на них действует только каждое третье заклятье, кроме заклятий мгновенной смерти.
  Кто-то из студентов показательно отложил от себя пергамент и перо. Кто-то водил чистым пером по бумаге, делая вид, будто увлеченно конспектирует лекцию. Некоторые записывали лекцию урывками, напрасно марая бумагу, чтобы было, что в конце урока предъявить "жабе". Лишь один единственный ученик был занят тем, что слово в слово записывал слова профессора. И это, вопреки ожиданиям, была не Гермиона Грейнджер, которая сидела, недовольно насупившись и скрестив руки на груди. Белокурая блондинка в слизеринской форме каллиграфическим почерком конспектировала лекцию, ехидно улыбаясь.
  - Пишите конспект, мисс Грейнджер. И вы, мистер Лонгботтом. Двадцать баллов с Гриффиндора. На чем я остановилась. Ах, да. Мало кто знает о настоящей сущности этих тварей. Большинство, как, например, мистер Лонгботтом, считает, что это просто белокурые красавицы, и они совершенно безобидны. Но это не так! Вейлы едят людей! Как? Да очень просто! - по классу прошла волна смешков, которые распаленная своим рассказом Амбридж проигнорировала. - Думаете, зачем вейлам дар привлекать мужчин? Просто так, для развлечения? Нет, конечно. Вейла может управлять мужчинами, что очень опасно. Чтобы покорить мужчину, вейла просто думает об этом. Если же человек сопротивляется, вейла поёт. Песня эта похожа на песню Феникса, голос вейлы заставляет забыть обо всем, он овевает, манит и притягивает к себе лишенную воли жертву. И против этой песни уже не устоять.
  -А если она поет для гея? - громким голосом произнесла Миллисент, вызывая очередную волну смешков.
  - Прежде чем съесть человека (не обязательно мужчину, если девушка попадётся вейле, вейла ее не пощадит), вейла превращается, то есть показывает своё настоящее обличье. Это могут делать только чистокровные вейлы. Так вот, у вейлы вырастают крылья, появляется клюв. Она становится огромнойуродливой птицей и ест свою добычу, разрывая ее на части. Наивно полагать, что есть и "добрые" вейлы, которые не питаются человечиной, а просто живут как обычные люди. Вейла в человеческом обличье выглядит как девушка с неестественно-белым цветом волос, красными губами и идеальной фигурой. Этих существ создал Салазар Слизерин собственной персоной. Он создал множество монстров, которые живут и по сегодняшний день. Слизерин создал вейл для охраны своего Замка и прочего. Как и многие создания Салазара Слизерина, вейлы не боятся ничего. Это - бесстрашные, коварные и агрессивные твари. Но убить их так же легко, как и человека, на них действует Авада Кедавра и прочие заклинания и проклятья.
  - Мне показалось, или она противоречит сама себе? - спросил Дэн, подавив очередной приступ смеха. - Она же сказала, что на вейлу действует только каждое третье заклинание. А теперь оказывается, что на них действует все то же, что и на человека. Несостыковочка.
  - Какая разница. Ты лучше представь себе толпу белокурых красавиц, охраняющих замок Слизерина, - улыбнулся в ответ Гарри. Сидящие вокруг представители змеиного факультета хихикали и смеялись. - Замок и "прочее". Мне даже любопытно, что это за "прочее" такое. Может, спальня Слизерина? А что, лично я бы не отказался от такой защиты.
  - На сегодня все, дорогие студенты, - произнесла Амбридж, садясь в свое кресло и улыбаясь классу. Класс, во всяком случае, подавляющее большинство, улыбался в ответ, вспоминая фразы из лекции. - На дом я вам задаю написать эссе об исходящей от вейл угрозе. Мисс Делейн, будьте добры, покажите мне свой конспект сегодняшней лекции.
  Наверно, Амбридж была разочарована, когда перед ней лег лист пергамента, аккуратно исписанный девичьим почерком и дословно повторяющий прочитанную лекцию. Слизеринка молча улыбалась, наблюдая за тем, как профессор с недовольным видом проглядывает записанную за ней лекцию. Бека улыбалась, а глубоко в ее глазах горел незаметный для посторонних, но знакомый Ангелам Смерти, лукавый огонек. Ярость, злость и предвкушение расправы - вот о чем говорил в этот момент взгляд небесно-голубых глаз красавицы.
  - Вы пользуетесь палочкой, мисс Делейн? - спросила Амбридж, наиграно улыбаясь и возвращая свиток с конспектом.
  - Конечно, профессор, - вернула улыбку Бекка.
  - Это ненадолго дорогая. Скоро министерство введет постановление, по которому всем существам, с разумом, близким к человеческому будет запрещено пользоваться палочками. Могу вам лишь посочувствовать, - Амбридж скорчила еще одну гримасу? означающую улыбку.
  - Я могу идти, мадам?
  - Конечно, мисс Делейн.
 
  * * *
 
  Гарри шел рядом с Беккой и каждой клеточкой своего существа чувствовал исходящую от девушки ярость. Справа от вейлы шагал угрюмый Дэн, кидающий недовольные взгляды в сторону окружающих их троицу слизеринцев. Что-что, а поддержка факультета, хоть и искренняя, была сейчас им только помехой. Вот только расходиться слизеринцы не собирались.
  - Подумать только, назвать меня "существом, с разумом, близким к человеческому". И это говорит мне она, женщина-жаба, - вдруг прошипела, иначе не скажешь, Бекка. Гарри внимательно посмотрел в лицо подруги, силясь понять, к чему она клонит. Всего мгновенья ему хватило, чтобы увидеть, как только что бушевавшее в ней пламя ненависти потухает. Она приняла решение, наверняка жестокое и не совсем законное, вернее, совсем не законное, а с принятием решения пришло и спокойствие. И теперь она только играла роль обиженной школьницы. Уже сегодня вечером Кобдейн наверняка получит копию лекции Амбридж и подробный пересказ всего произошедшего в Хогвартсе. От себя Гарри добавит к этому некоторые собственные соображения относительно состояния общественного мнения и политики министерства. Долорес Амбридж нажила себе смертельных врагов всего за один урок.
  - Да ладно, Бекка, ты просто сердишься, что многоуважаемая профессор Амбридж вывела тебя на чистую воду, признайся, - усмехнулся Дэн, уловив направление мыслей своих товарищей и превращая сцену ярости и недовольства в фарс.
  - Вот именно. Например, скажи, сколько человек ты убила за последний уикенд? - поддакнул Гарри, широко улыбнувшись. Идущий рядом с ним Драко удивленно уставился на троицу. Но, заметив их улыбки, усмехнулся и сам. Они действительно были настоящими слизеринцами. Бекка могла бы устроить истерику, весьма обоснованно, кстати. И все ходили бы за ней с утешениями, вытирая ей слезы и выражая свое возмущение относительно действий преподавательницы ЗОТИ. Но вместо этого полувейла улыбалась и шутила со своими друзьями на весьма скользкие темы. Этим нельзя было не восхититься.
  - Ну же, Бекка, здесь все свои, - подмигнул Дэн.
  - Ну, раз все свои, то семерых. Но среди них не было ни одного герцога, - с сожалением покачала головой девушка, не переставая улыбаться. Послышались смешки.
  - А скольких съела? - спросил Гарри, ухмыляясь. Его забавляла мысль о том, что только что девушка сказала правду. Во время своего задания она действительно убила семерых. Но разве кто-то из здесь присутствующих мог в это поверить? Нет. Забавно, что иногда правда лучше любой лжи позволяет скрыть истину.
  - Я не питаюсь абы чем, лорд Поттер, - фыркнула девушка. С того дня, как Гарри принял титул лорда, прошло уже полторы недели. Сначала школа бурно обсуждала эту новость. Оказалось, половина учеников и представить себе не могли, что из Хогсмида можно попасть в Косой переулок. Что поделаешь - дети, не умеющие думать собственными головами. Но по прошествии какого-то времени эта история забылась. Единственное, что напоминало о событиях недельной давности - ежедневные отработки у Филча, которые никто не отменял. Был еще разговор с Дамблдором, еще более скомканный и неудачный, чем в прошлый раз, хмурые взгляды Снейпа и полное игнорирование сложившейся ситуации со стороны Поттера. Как истинный слизеринец, он взвесил все "за" и "против" и решил подождать еще немного, прежде чем раскрывать свои козыри.
 
  * * *
 
  Лекция Амбридж о вейлах была проведена во вторник четвертого ноября. Уже через два дня Дэн, Бекка и Гарри был вызваны на встречу с главами Совета. Покинуть замок оказалось для юноши не сложнее, чем во все предыдущие разы. За прошедшие дни он ни разу не был на своем взыскании, вместо этого отрабатывая на несчастном престарелом сквибе всевозможные заклинания ментальной магии и травя старика зельями памяти. Каждый вечер в восемь часов Филч, сам того не осознавая, запирался у себя в каморке, ложился спать, а наутро просыпался в полной уверенности, что целый вечер заставлял Гарри Поттера драить полы в коридорах Хогвартса.
  - Господа, прошу прощения за опоздание, - Гарри вошел в комнату, где сегодня проходило собрание Совета. За большим круглым столом сидело около пятнадцати человек, среди которых были, естественно, мистер Юндерк и Клод Кобдейн.
  - Гарри, займи свое место, - Клод кивнул на одно из пустующих кресел, которое юноша поспешил занять. Дэн и Бекка, в этот вечер освобожденные от занятий по анимагии, встали за спинами сидящих за столом людей.
  - Итак, все в сборе, можно начать, - взял слово Кобдейн. - Как уже было сказано, Орден впервые за последние два десятилетия вновь вмешивается в политику магического мира. Вмешивается, нужно заметить, не как исполнитель воли одной из сторон, а как самостоятельный игрок, пока не замеченный остальными участниками. За прошедшее десятилетие сила и влияние Ордена возросли по сравнению с предыдущим, кризисным периодом. Во-первых, спасибо за это нужно сказать нашей новой внешней политике, поскольку мы сумели подписать немало весьма полезных соглашений с организациями нашего типа в других странах. Во-вторых, процветание Ордена обусловлено так же появлением у нас новой и свежей силы. Наши Ангелы Смерти не раз показывали себя великолепными стратегами и исполнителями. Я не могу вспомнить ни одного невыполненного заказа. А это показатель.
  В зале послышались шепотки одобрения, Гарри поймал на себе пару теплых взглядом от людей, с которыми вообще-то был малознаком. Ситуация стала настораживать. Во что они ввязались, что Клод прежде, чем вынести вопрос на обсуждение, занимается поднятием боевого духа товарищей?
  - К чему я все это говорю? Вы наверняка слышали о новой дискриминирующей политике министерства, ограничивающей права нечеловеческих рас, - сидящие за столом люди закивали головами, кто-то, вероятно догадываясь, о чем дальше пойдет речь, стал оборачиваться в сторону стоящей у стены Бекки.
  - Нас по некоторым причинам редко интересует, какие законы принимает министерство, поскольку лично я не припомню, чтобы наш Орден считался законопослушным, - Клод усмехнулся. - Однако, раз уж на то пошло, что в прекращении подобной политике министерства заинтересованы и мы, и магические народы, мы с господином Юндерком реши обернуть ситуацию в нашу пользу.
  - Я поясню, друзья, - продолжил речь Клода сидящий от него пожилой маг. - Два дня назад вместе с очередным отчетом нашей милой Бекки я получил весьма любопытный текст. Перед каждым из вас лежит его копия. Эта, с позволения сказать, околесица зачитывается в Хогвартсе молодому поколению волшебников в качестве учебной лекции по ЗОТИ. Казалось бы, какое нам до этого дело? Действительно - никакого. Если на минуточку забыть о том, что уже в двадцатых числах месяца выйдет новый закон, касающихся магических народов. А также о том, что вышеупомянутые нечеловеческие расы категорически не согласны с подобными шагами министерства магии Великобритании. Я взял на себя риск связаться с тремя крупнейшим вейловскими диаспорами на территории Европы и довел до их сведения планы чиновников. Особый интерес у вейл вызвала лекция, текст которой вы можете сейчас изучить. Догадываетесь об их реакции?
  - Они были в бешенстве, - усмехнулся Рихард Брук, ставленник Ордена в Германии.
  - Именно. Миролюбивые и светлые создания готовы были тут же, недолго думая, броситься штурмовать Министерство Магии.
  - Но мы их отговорили, - продолжил Клод. - Вместо этого мы предложили им услуги Ордена. Естественно, не бесплатно.
  - И вейлы согласились, - самодовольно улыбнулся мистер Юндерк. - Между Орденом и их народом уже подписан нерушимый договор, по которому нам будет открыт доступ к считавшимся до этого потерянными артефактам, созданным когда-то в давние времена белокурым народом. Так же после выполнения нашей части договора нам будет оказываться любая посильная помощь и поддержка.
  - Потрясающе! - забасил кто-то недалеко от Брука. Зал наполнился звуками смешков и оживленными голосами.
  - Единственная проблема, которую видят вейлы, заключается в том, что цель на данный момент находится в замке Хогвартс, защищенном настолько хорошо, что проникнуть туда извне считается практически невозможным. А применение на территории школы чародейства и волшебства темной или боевой магии будет моментально замечено.
  Гарри повернулся к стоявшей недалеко Бекке, стараясь разглядеть выражение лица подруги. Если бы не тусклое освещение, девушке не удалось скрыть явный триумф и жажду мести, горящие в голубых глазах. Юноша усмехнулся, догадываясь, кто является "целью", и кого Орден намерен отправить на выполнение этого важного задания. Что ж Долорес Амбридж, сама подписала себе смертный приговор.
  - Я думаю, все здесь присутствующие догадываются, кто именно выполнит столь важное для Ордена задание, - произнес Клод, поглядывая на своих воспитанников. - Причина, по которой мы здесь собрались - высокая степень риска. Если по какой-то причине наши люди не справятся с заданием, тайная до этого момента деятельность Ордена сойдет на нет. Мы будем раскрыты. Более того, мы станем целью, если не для обеих сторон сразу, то, как минимум, для одной из них. Именно поэтому был созван Совет. Подобные вопросы, касающиеся не просто жизней одного - двух людей, а будущего всего Ордена можно решать только общим голосованием, - закончил Клод. Сидящие за столом люди согласно закивали, а Гарри не смог сдержать улыбку. Все же, Кобдейн - талантливый манипулятор, истинный мастер своего дела. Ведь теперь, независимо от результата выполненного задания, а проваливаться Гарри был не намерен, члены Совета будут считать, что это они приняли столь важное решение.
  Совет проголосовал. Судьба Амбридж была решена окончательно и бесповоротно.
 
                                * * *
  13 ноября. Пятница.
  Гарри обвел сегодняшнее число красными чернилами. План по ликвидации "министерской жабы" был тщательно проработан, согласован с высшим руководством и готов к исполнению. Еще вчера Бекка и Дэн заработали себе по взысканию с Филчем, так что на сегодняшний вечер у всей троицы было великолепное алиби. Завхоз по привычке ляжет спать в восемь вечера, запершись своей каморке, а утром будет свято верить в то, что троица слизеринцев до отбоя была заняты тем, что натирала золотые кубки и чьи-то школьные награды. Об этом Гарри позаботился лично, не желая оставлять улик в виде остаточных эффектов от зелий. Ментальное вмешательство заметить значительно сложнее, да и проверять на подобные заклятия завхоза никто не станет.
  - Пора, - шепнул Дэн, глядя на брюнета. Тот убрал календарь в сундук, произнес запирающее заклинание и встал со своего места. На бледном лице играла улыбка.
  - Чему радуешься, Поттер? - послышался голос Нота. Парень лежал на своей кровати, читал книгу и поглядывал на Дэна и Гарри.
  - Да так. Подумал о том, что сегодня у меня будет с кем пообщаться. Не поверишь, но из Филча ужасный собеседник.
  - Еще как поверю. Удачи вам, - фыркнул слизеринец, вновь уткнувшись в свою книгу.
  - Спасибо, Тео, - улыбнулся Гарри.
  Бекка ждала юношей в гостиной. Длинные волосы были забраны в высокий хвост и заплетены в тугую косу, из-под школьной мантии виднелся черный свитер и такие же черные брюки.
  - Вы готовы?
  - Естественно.
  - Тогда нам следует поторопиться, - улыбнулась девушка и направилась к выходу из гостиной факультета.
  В коридорах было пусто. Восемь часов - это, конечно, еще не время отбоя, но большинство студентов предпочитали проводить пятничный вечер в своих гостиных, устроившись с друзьями перед камином.
  Киллеры никого не встретили на своем пути, пока шли в комнаты профессора ЗОТИ. С одной стороны этому способствовало наличие у Гарри карты Мародеров, с другой - нежелание студентов бродить вблизи покоев нелюбимой учительницы. Слизеринцы притормозили в одном из пустых закутков, где стены лишены украшений в виде картин, а массивные средневековые доспехи создают необходимую тень. Глупо полагать, что кто-то может просто зайти в комнаты к преподавателю, убить его и незамеченным уйти восвояси. Говорящие портреты-шпионы, вечно снующие туда-сюда призраки, полтергейст и чары основателей, отслеживающие применение темной магии отнюдь не упрощали задачу убийц. Но Ангелы Смерти не зря планировали задание на протяжении недели. В замок нельзя было пронести темномагические артефакты, но ведь это правило не касалось артефактов светлой магии. Так что одним прекрасным вечером Бекка принесла с собой "Помощника влюбленных". Забавная вещица, выглядящая как простая музыкальная шкатулка, была создана в восемнадцатом веке Шарлотой Орнмар, юной девушкой, которой шпионаж говорящих портретов мешал встречаться с любимым. Гениальная ведьма, ведомая, надо полагать, "силой любви", и ныне проповедуемой Дамблдором, создала удивительный артефакт, не позволявший персонажам картин видеть и слышать то, что творится вокруг. История Шарлоты Орнмар и ее избранника была чем-то вроде магического варианта истории о "Ромео и Джульетте". Только с той разницей, что после смерти своего возлюбленного мисс Орнмар не последовала примеру дочери Капулетти. Она принялась мстить. И объектом ее возмездия стала семья возлюбленного, которая не приняла любви молодых людей и решила избавиться от отпрыска, позорившего род. Шарлота Орнмар стала изобретателем десятка удивительных артефактов, разработала множество заклинаний и была одной из немногих женщин-членов Ордена Смерти того времени. Имя ее погибшего избранника скоро забылось, его фамилия навсегда исчезла из списка чистокровных семей Германии, а Шарлоту Орнмар, выдающуюся изобретательницу и колдунью, будут помнить до тех пор, пока Орден Несущих Смерть существует.
  - Готовы? - спросила Бекка, открывая небольшую деревянную шкатулку, украшенную цветочным орнаментом. Раздался металлический щелчок, внутри шкатулки завертелись зубчатые колесики, как у часов, заскрипели пружинки, по вычерченному на дне шкатулки серебряному кругу начал свое движение маленький черный шарик.
  - Глупый вопрос. А если не готовы, то что? - усмехнулся Дэн.
  - Я не настроена шутить. Так вы готовы? Через минуту ни один портрет на этаже не сможет ничего увидеть или услышать.
  - Готовы, - ответил Гарри, наблюдая за висевшей неподалеку картиной. Изображенная на холсте девушка в пышном голубом платье, только минуту назад что-то бурно обсуждавшая с персонажем соседней картины, внезапно замолчала и замерла на месте. Мгновенье - и на стене висит самый обыкновенный портрет без капли волшебства.- Долго это будет длиться?
  - До тех пор, пока работает артефакт.
  - Хорошо. Кто будет рисовать руны?
  - Наружные или внутренние?
  - Наружные.
  - Мы с тобой, - произнесла блондинка, вытаскивая из кармана мантии два куска мела. Руны "Темной тайны" были второй частью плана. На их описание абсолютно случайно наткнулась Вита, пока изучала биографию кого-то из киллеров прошлых столетий. Давно забытый рисунок было не так уж и сложно нанести на поверхность стены, зато излучаемая рунами магия буквально врезалась в защитные схемы замка, парализуя на время систему чар, ответственных за отслеживание применения темной магии. Чтобы полностью быть уверенными в том, что применения магии никто не заметит, киллеры планировали нанести руны дважды: снаружи и изнутри комнат жертвы.
  Еще пять минут были потрачены на то, чтобы аккуратно прорисовать руны и наложить на коридор заглушающие чары на тот случай, если Амбридж будет слишком громко кричать.
  - Стучим? - спросила Бекка.
  - Стучим, - отозвались два мужских голоса. Девичий кулачек трижды ударил по гладкой деревянной поверхности двери.
  - Удачи нам, - прошептал Гарри.
  - Да поможет нам бог смерти, Танатос, - фыркнул шатен.
  - Дэн!
  - Молчу.
  Послышались мелкие шажки, щелчок открываемого замка и массивная дверь распахнулась перед тремя слизеринцами.
  - Добрый вечер, профессор Амбридж, - прощебетала Бекка, очаровательно улыбаясь преподавательнице.
  - Мисс Делейн? Мистер Поттер? Мистер Фиантел? Что вы здесь делаете? Вы же должны быть на отработке!
  - Мы знаем, профессор, - улыбнулся Дэн. - Но у нас нашлись дела поважнее.
  - Вы за нас не беспокойтесь, утром мистер Филч с удовольствием подтвердит, что мы все трое допоздна полировали кубки в Зале Славы.
  - Что?
  - Профессор, вы не пригласите нас войти? - вмешался в разговор Гарри, попутно ставя ногу так, что женщина даже при желании не смогла бы закрыть дверь.
  - Зачем?
  - У нас к вам разговор, - чуть тише сообщил юноша.
  - Государственной важности, - поддакнул Дэн.
  - И мы просто не могли пойти к кому-то другому с этой проблемой, ведь вы - единственный представитель министерства в этой школе, - промурлыкала Бекка.
  - Так вы впустите нас? - снова спросил брюнет, опираясь на косяк и придерживая дверь рукой.
  - Да-да, заходите, раз дело касается вопросов министерства, - женщина пропустила студентов в комнату. - Так что такое вы хотели сказать? Примите во внимание, вы должны сказать мне все, потому что в ситуации близкой к военной скрывать информацию от министерства, которое только и делает, что заботится о вашей безопасности...
  - Профессор, а у вас в комнатах есть портреты? - вдруг спросил Гарри, оглядывая помещение с розовыми обоями и стенами, увешанными керамическими тарелками с изображениями котят. Абсолютно неподвижных котят. И все же было не лишним убедиться, что мощности артефакта хватает на то, чтобы "вырубить" абсолютно все картины на этаже.
  - Портреты? - недоуменно повторила женщина, возмущенная тем, что ее так бестактно перебили.
  - Ну да. Портреты, картины.
  - Нет. А зачем вам?
  - Не хотелось бы, чтобы нас кто-то подслушал, профессор, - пояснил Гарри, незаметным движением палочки накладывая на комнату заглушающие чары.
  - Это такая важная информация? - глаза женщины загорелись, а руки затряслись в предвкушении какой-нибудь невероятной политической новости.
  - Вопрос жизни и смерти, - усмехнулся Дэн, глядя прямо в глаза женщине и чувствуя себя зверем, играющим в кошки-мышки с пока не понимающей всего ужаса ситуации жертвой.
  - Даже так?
  - Да, мэм, - ответила Бекка. Амбридж резко развернулась на звук девичьего голоса. Отвлеченная словами двух юношей, чьи тихие голоса будто затуманивали разум, и занятая своими мыслями о тайне, которую ей вот-вот откроют, женщина совсем забыла о присутствии в комнате слизеринки. Девушка смотрела на свою преподавательницустранно улыбаясь и оттряхивая руки, почему-то перепачканные мелом.
  - Что-то не так? - спросила девушка.
  - Нет, просто я забыла, что вы здесь, мисс Делейн.
  - Бекка, просто Бекка, профессор Амбридж. Кстати, ваш камин сейчас включен?
  - Да.
  - Простите, но все же лучше его на время отключить, - произнес Дэн, мило улыбнувшись.
  - Зачем?
  - Мы же не хотим, чтобы нас прервали в самый ответственный момент, верно? - ответил за друга Гарри. - То, что мы хотим вам сказать, не должен узнать ни Дамблдор, ни кто-то другой из обитателей замка.
  - Хорошо, - кивнула женщина. Тут же раздался звонкий голос слизеринки, произносящей заклинание, и огонь, весело плясавший в камине, потух.
  - О, я все время забываю, что вам можно колдовать, Ребекка. Все еще пользуетесь волшебной палочкой, я смотрю, - прощебетала Амбридж, сочувственно улыбаясь Бекке. Девушка посмотрела на неё и улыбнулась в ответ.
  - Как видите, профессор.
  - Жаль, что это продлится недолго.
  - Профессор, - голос девушки стал задумчив, а наигранная улыбка исчезла с красивого лица. - Ваше сердце еще бьется?
  - Что? - женщина удивленно посмотрела на студентку.
  - Ответьте.
  - Д-да, бьется.
  - Так вот, новость, которую мы пришли сообщить вам, заключается в том, что это не продлится долго.
  -Что?
  - Круцио!
  - Силенцио! - добавил Дэн, поморщившись от визгливого крика корчащейся от боли женщины.
  - Фи, Бекка, как примитивно, - скривился Гарри, усаживаясь в обитое розовым бархатом кресло.
  - Примитивно?
  - Ну да. Непростительное пыточное проклятие. Никакой фантазии. Неужели на свете мало других заклинаний. Почему все всегда используют именно это дурацкое "Круцио"?
  - Извини, в следующий раз я воспользуюсь чем-нибудь более оригинальным.
  - Уж постарайся.
  - Фините! - произнесла девушка, снимая с преподавательницы оба заклятия.
  - Как вы себя чувствуете, профессор Амбридж? - наиграно заботливо спросил Гарри, глядя на раскрасневшееся и некрасивое лицо женщины.
  - К- к- к...
  - Смотрите, она заквакала, - усмехнулся Дэн.
  -К-к-ак вы смеете?! Вы понимаете, что только что обеспечили себе по пожизненному заключению в Азкабане? Вы.. Вы... Вот оно, тлетворное влияние политики Дамблдора на молодые умы... Вам просто не жить! Я... Я устрою вам даже не пожизненное заключение. Нет, поцелуй дементора! Каждому!
  - А она быстро пришла в себя, - произнес Гарри с отвращением глядя на министерскую чиновницу.
  - Или она уже спятила и сейчас зачитывает свою программу предвыборных обещаний, - произнес шатен.
  - Профессор Амбридж, если вы в состоянии слушать меня, то замолчите и дайте мне сказать. Думаю, вы быстро поймете всю тяжесть своего положения.
  - Гарри Поттер!!! И этого человека министерство чествовало, как своего спасителя...
  - Круцио! - лениво бросил Гарри.
  - Я думала, ты считаешь это заклинание примитивным и неинтересным, -насмешливо протянула Бекка.
  - Знаешь ли, после того, как мне стали сниться собрания Пожирателей Смерти, я просто пресытился этим проклятием. Круцио - самое часто используемое слово на этих вечеринках, даже неинтересно.
  - Тогда зачем ты сам применяешь его?
  - Оно легко произносится. Финитэ! Вы успокоились, профессор Амбридж? Готовы слушать, зачем трое ваших студентов пришли к вам?
  - Вы, вы... вы пожалеете об этом, Поттер! Я..
  - Что вы мне сделаете, профессор? Мне даже стало любопытно. Как вы думаете, вы сможете дожить до утра?
  - Решили почувствовать себя темным волшебником, Поттер? Струсили? Думаете, если вы докажете, что умеете пытать, Сами-Знаете-Кто не убьет вас? А вот и...
  - Глупая женщина, вместо того, чтобы пытаться напугать или пристыдить меня, задались бы лучше вопросом, почему мы это делаем.
  - И почему же?
  - Потому что мертвая вы принесете куда больше пользы, чем живая, - усмехнулся Гарри.
  - Вы уже могли догадаться, но мы - последние люди, которых вы видите в этой жизни, - продолжил речь своего товарища шатен.
  - А знаете почему, профессор? - взяла слово Бекка.
  - Почему?
  - Потому что я не поленилась и передала записанную с ваших слов лекцию одним своим знакомым. А они - главам вейловских диаспор в Европе. Колдовские народы готовы были согласиться на любые условия, чтобы отменить введение дискриминирующих постановлений министерства, ограничивающих свободу магических рас.
  - Вы можете собой гордиться, за вашу жизнь заплатили высокую цену, - усмехнулся шатен.
  - Я бы сказала, завышенную. Я убила бы вас и бесплатно, но не говорить же об этом заказчикам, верно?
  - У вас ничего не выйдет. Думаете, лишить человека жизни так легко? - истерично засмеялась Амбридж.
  - Не легко, - согласилась блондинка. - Если ты делаешь это впервые. Но после десятого убийства даже совесть уже не мучает.
  - Надо сказать, профессор Амбридж, вам крупно не повезло. Вы читали лекцию об опасности вейл, единственной по-настоящему смертельно-опасной вейле, - произнес Гарри
  - У вас ничего не выйдет. Дамблдор наверняка уже заметил, что в замке применяли непростительные заклинания.
  - Вынужден вас расстроить. Директор не узнает о вашей смерти до тех пор, пока кто-нибудь не обнаружит ваш хладный труп. Я могу убить вас, ритуалом некромантии, оживить вас, снова убить, а чары замка ничего не заметят. Точно так же, как нет ни одного свидетеля тому, что мы трое вообще входили сюда. Уж об этом мы позаботились. Она твоя, Бекка.
  - Спасибо, Гарри. Круцио!
  - О, нет. Ну почему снова именно это проклятие? Хотя ... делай, что хочешь.
  Полтора часа Гарри и Дэн играли в шахматы, краем уха слушая, как Бекка зачитывает министерской чиновнице особо возмутившие девушку отрывки из лекций по ЗОТИ, попутно награждая свою жертву очередной порцией пыточных проклятий. Надо сказать, весьма разнообразных проклятий. Гарри не любил пытки. Что ни говори, но он был эстетом. А человек, мучающийся под действием любого пыточного проклятия, не представляет собой приятного зрелища. Конечно, были исключения. Например, иногда у юноши возникало просто ни с чем не сравнимое желание кинуть в Дамблдора пыточное проклятие. Особенно, если в этот момент он читает лекцию о долге, чести, любви и всеобщем благе и ежеминутно произносит "мой мальчик".
 
                              * * *