It's criminal, there ought to be a law
Criminal, there ought to be a whole lot more
You get nothin' for nothin', and tell me who can you trust
Well we got what you want, and you got the lust
If you want blood, you got it
If you want blood, you got it
Blood on the streets
Blood on the rocks
Blood in the gutter
Every last drop
If you want blood, you got it
Преступность. Против нее должен быть закон.
Больше законов — еще больше преступлений.
Ты получаешь ничто ни за что.
Скажи, кому ты можешь верить?
У нас есть то, что ты хочешь.
И ты жаждешь этого.
Хочешь крови? Получай!
Хочешь крови? Получай!
Будет кровь на улицах.
Будет кровь на камнях.
Будет кровь в сточных канавах.
Все до последней капли.
Хочешь крови? Получай!
AC/DC — If You Want Blood
Прямо перед ним сидел человек, убивший его. Странно звучат эти слова. Неправдоподобно. Нелепо. Бессмыслица, воплощенная в жизнь.
Драко медленно разглядывал своих убийц, маниакально осматривал мельчайшие детали их лиц, жесты, мимику, одежду. Он сопоставлял образы своих убийц, оставшиеся в его памяти с той летней ночи, и этих трех мирных людей, сидевших в зале суда.
Гавейн Робардс закончил давать показания. Возвращаясь на свое место, он задержал взгляд на Малфое. На его лице мелькнуло отвращение с оттенком недовольства, возможно, разочарования.
Робардс не знал, что все-таки убил Драко. Что он думал, когда узнал, чье тело нашли в Косом переулке? Жалел ли он, что не прикончил молодого Пожирателя? Что убили совершенно невиновного человека?
Жалели ли те два судьи, поклявшиеся служить правосудию? Справедливому правосудию с законами, судьями, адвокатами, присяжными.
Да и вообще, что чувствуют подобные люди, убив человека? Ответ чудовищно прост и очевиден. Драко словно слышал их мысли, слова их страшной правды, обращенной к нему одному:
«Мы чувствуем облегчение. Облегчение от того, что на одну мразь на земле стало меньше. Мы очищаем мир от зла, темных выродков, недостойных жизни. Мы мстим за наших убитых родных. Наша цель велика. Правильна. Необходима. Нас понимают немногие, лишь достойные. Те, кто может вместе с нами нести бремя очищения мира. Убив тебя, поглумившись над твоим телом, мы вернулись в свои семьи. Вернее, к тому, что от них осталось. Как обычно мы поцеловали наших жен, детей, набили брюхо вкусным ужином. Как будто ничего не случилось. Мы отомстили за тех, кого вы запытали до смерти, кого вы убили из прихоти, из-за чистоты крови. Ты мразь. Ты отброс. Ты не достоин жизни. В наших сердцах нет ужаса, сожаления, только чувство справедливости. Хотя сожаление есть. Ведь ты остался жить».
