Рецепт счастья. Екатерина Синитова

7.36

Причины трудностей с принятием личности и характера
Есть две большие причины. И первая из них – это родители.
Это, пожалуй, главный источник наших внутренних конфликтов, особенно давних и глубинных. К сожалению, даже те родители, у которых были только хорошие намерения, могут сделать в отношении своих детей много такого, что закладывает основу для последующего непринятия себя, для восприятия частей своего характера как неприемлемых.
Во-первых, родители могут постоянно акцентировать и критиковать какие-то части личности и характера ребёнка, причём делать это без отрыва от самой личности. То есть суммировать свой воспитательный пыл в виде сообщения «Ты такой/такая... (вставить нужное) и поэтому плохой/плохая». Из психологических исследований и из своего опыта мы уже знаем, что это сообщение усваивается детьми безоговорочно.
Понятно, что в плохие личностные черты попадают те, что были неудобны конкретно этим родителям. У них ведь есть собственные интересы, а ещё у них есть образ идеального Ребёнка. Например (из исследований), родители часто считают плохими чертами характера у детей медлительность, агрессивность, нежелание делиться, эмоциональную неустойчивость, ранимость, упрямство, расслабленность, тревожность и т. д. Легко заметить, что и противоположные этому списку качества тоже многими родителями считались бы за плохие. Что будет отнесено к плохим – зависит только от характеров конкретных родителей и от их идей относительно того, каким должен быть ребёнок. Иногда туда попадают довольно абсурдные или совершенно обычные штуки.
Во-вторых, у родителей есть собственные идеи о том, что в них самих хорошо и плохо, и эти идеи они так или иначе переносят на семью и детей. Борются с тем, от чего пострадали сами, или с тем, чего хотели бы избежать сами, или с тем, за что их ругали их родители... К сожалению, обычно такая борьба идёт проективным способом – т. е. слепым переносом на маленького человека, без проверки, актуально ли для этого человека то же самое, что было актуально для родителя. И хорошо бы речь шла, скажем, о моральных качествах – они более или менее актуальны, наверное, для всех. Но нет, здесь, как и в предыдущем случае, «плохой» чертой может оказаться что угодно. А ребёнок, повторюсь, усваивает всю идею «я плохой, потому что я (например) медленный» целиком, без деления и без сомнения.
В-третьих, родители с высокими ожиданиями, с жёстким и требовательным характером формируют в ребёнке такую часть, как Внутренний Критик, о котором мы в этой книге уже несколько раз говорили. Внутренний Критик обычно действует по схеме «lose-lose» – т. е. находит плохие стороны в каком угодно вашем поступке и в какой угодно личностной черте. Это такая лупа, через которую всё видится ужасным, не важно, какое оно на самом деле.
В-четвёртых, как я уже упоминала в предыдущих главах, родители – сознательно или бессознательно – стимулируют и награждают ребёнка, когда он проявляет «хорошие» черты личности. Дают положительное подкрепление в случае «хорошего» поведения и отрицательное – в случае «плохого» (мы помним, что это очень субъективные «плохое» и «хорошее»). Подкрепление, разумеется, работает не только на уровне формирования условных рефлексов у собак, но и парой уровней глубже, у людей. В частности, постепенно созревает ощущение, что родительская любовь и хорошее отношение небезусловны, они зависят от того, насколько ребёнок соответствует ожиданиям, насколько он больше проявляет свою «хорошую» часть.
У меня очень много сложностей с этим. Когда я стала подростком, семья начала упрекать меня в том, что я эгоистка, неласковая, невесёлая, нерадостная, злая и думаю только о себе.
Потом в долгих отношениях партнёрша тоже мне говорила, что я эгоистка, не забочусь о других людях, сосредоточена на себе и меня всегда «слишком много».
В итоге пришла в терапию с ощущением, что нет хуже меня человека вообще, что я неспособна любить и зациклена только на себе.
Стоит ли говорить, что всё это время я на самом деле все силы тратила только на то, чтобы угодить другим с периодическими вспышками бунта. Сейчас я в терапии уже пять лет, стало гораздо проще себя принимать в этих аспектах, я научилась себя отстаивать и прекращать отношения с людьми, которые меня критикуют, но всё равно самооценка очень хрупкая в том, что касается моих «человеческих качеств», и стоит кому-то обвинить меня в несговорчивости и/или эгоизме, я могу развалиться на несколько дней.
Такая же история с гневом, раздражительностью, грустью – всё это в моей семье было запрещено, и поэтому у меня чувство, что я недовольна и ною буквально всё время, ругаю себя за это, конечно, тоже, хотя головой понимаю, что ругань точно не помогает.
Пару дней назад партнёр мне сказал, что я не из милых людей. У меня даже нет ценности быть милой, – но я всё равно до сих пор расстроена.
Поэтому меня часто разрывает, т. к. кажется, что быть собой и быть принятой другими – взаимоисключающие вещи.
Нередко это детское ощущение приводит к настоящему мучительному расщеплению. К тому, что растущий человек полностью изолирует все свои «плохие», тёмные качества и черты в одно большое и страшное Внутреннее Чудовище, в демона. И запирает Чудовище где-то глубоко в каменном подвале. Разумеется, хорошо запереть удаётся не всегда, плюс Чудовище сидеть там совершенно не хочет. Поэтому периодически оно вырывается на волю, взламывая и взрывая всё то, что успела за это время нажить «хорошая» часть. Конечно, тем самым Чудовище укрепляет «хорошую» часть во мнении, что подвал самое правильное для него место. Ну и заодно обычно становится предельно ясно, что выпускать Чудовище не стоит никогда. Оно настолько сильное, что способно подчинить и разрушить просто всё, и, однажды потеряв контроль, «хорошая» часть его уже никогда не восстановит. Поэтому Чудовищу навешиваются стокилограммовые кандалы и на подвал ставятся толстые решётки. То есть контроль, подавление и ещё раз контроль. А самое лучшее – про эту «плохую» часть вообще никогда не вспоминать.
Помните жестокую историю-миф о Прокрусте и его ложе? Прокруст приглашал в свой дом людей и укладывал их в свою кровать. Если кровать была слишком велика для гостя, то разбойник растягивал его в соответствии с размером кровати, а если, наоборот, человек был велик для кровати, то Прокруст просто-напросто отрезал ему части тела. Короче говоря, у него было своё представление о норме и он стремился подгонять под неё людей любой ценой. К сожалению, иногда семья становится для детей таким вот прокрустовым ложем – конечно, физически родители никого не растягивают и от детей ничего не отрезают, но психически на это бывает очень даже похоже.
Если вся эта история с Внутренним Чудовищем напоминает ваш случай, то дальше у меня будет для вас хорошее упражнение (первое в этой главе). А пока продолжим разбирать, какая ещё есть причина наших сложностей с принятием своего характера.
Вторая причина – это окружающий мир. Даже в крайне деструктивных семьях люди худо-бедно становятся взрослыми и выходят из-под влияния родителей. Но и это не всегда помогает принятию себя! Потому что окружающий мир очень ясно и чётко декларирует, что какие-то наши черты личности – это стыдно, плохо, неуспешно, неэффективно, снова плохо, плохо, плохо. При этом тот же окружающий мир ухитряется посылать нам позитивные и принимающие лозунги: «Будьте собой!», «Ваши плохие привычки делают вас уникальными!». Но как только речь заходит о весьма конкретных вещах вроде интровертности или тревожности, вся эта готовность мира к принятию нашей уникальности тускнеет и размывается.
Чаще и больше всего в последние годы достаётся именно интровертам, потому что среда становится всё более дружелюбной к экстравертам и заточенной под них. Соответственно, огромная куча бессознательных сообщений и ожиданий просто исключает интровертов из общей человеческой зоны.
Но и людям с другими личностными особенностями приходится несладко, например: тревожным людям, людям шизоидного или депрессивного склада, с демонстративными чертами, недобрым и неприветливым, любящим деньги и т. д. Список «общественно неприемлемых черт» очень длинный, и я хотела бы посмотреть на человека, который ни по одному параметру в него не вошёл бы. Но, видимо, такие люди всё же есть. Или всё же их нет? Экстравертов тоже не любят. Я всё время слышу, что надо больше скрывать, люди злые, воспользуются. Или когда накипает про политику – тебя же посадят, молчи, у тебя дети. При том, что я никогда ничего никому не желаю, пишу наблюдения, и пишу про себя – чужих секретов нет. Кстати, тревожность все ругают, а помочь и рассказать, как это работает – буквально единицы психологов в сети, ну и на теле про эмоции. Дома было – где твоя гордость? Ты что нас позоришь? А я не могу, из меня высовывается со всех сторон, то я расплакалась у врача или в банке, то я рассказываю, почему меня не было в школе (а мы хоронили бабушку), то меня рвёт, то ещё что-то – человек-неприятность.
Когда я ещё только планировала эту главу, я провела опрос в Facebook. Поинтересовалась у подписчиков, что им сложнее всего принимать в себе, и получила около 150 развёрнутых ответов. Вот несколько личностных черт, которые в своих ответах перечислили люди. Это более или менее то, что всем нам трудно в себе принимать (тут приведены черты, упомянутые по несколько раз):
• гиперчувствительность нервной системы;
• депрессивность;
• эмоциональная холодность;
• подозрительность;
• сложный и трудный характер;
• желание внимания;
• агрессивность, раздражительность, вспыльчивость;
• стеснительность;
• нечуткость к людям;
• неконфликтность, пассивность, конформность;
• завистливость;
• травмированность;
• медлительность;
• властность;
• эгоизм и нарциссизм;
• неаккуратность;
• эмоциональные перепады;
• непрактичность;
• склонность к прокрастинации и лени;
• зависимость от других людей;
• интровертность, замкнутость;
• трудности с сосредоточением и доведением дел до конца;
• жёсткость и жестокость;
• слабоволие, ненадёжность.
С одной стороны, тут много черт, которые вроде бы совсем даже и неплохие. Простым обывателям, как мы с вами, может быть непонятно, с чем связана трудность принять их в себе. Но, с другой стороны, есть и то, что обществом открыто порицается, особенно что-то, связанное с влиянием на других людей. Попробуйте-ка спокойно сказать где-нибудь на людях, что вы принимаете собственную жестокость, властность или там эмоциональную холодность и нечуткость. Думаю, совсем вас не съедят, но пожуют изрядно, надавив на все эмоциональные рычаги, на которые смогут. Особенно если вы – женщина.
Нет, ну конечно, если это как-нибудь очень красиво подать, в сверкающей обёртке, то, может, не пожуют, а даже и поаплодируют. Присвоение чего-либо декларативно-нарциссичным способом в сегодняшнем обществе хорошо срабатывает. Но если просто, без всякой позы, заикнуться о принятии «общественно неприемлемого», реакция даже той близкой части общества, которая вас окружает, скорее всего, не будет принимающей. Потому что эти люди живут в том же самом обществе и точно так же не принимают то же в себе. Как же они могут разрешить это делать вам? Из-за этого возникает замкнутый круг, подобный замкнутым кругам, описанным в предыдущих главах. У большинства обычных людей нет супергеройских сил, чтобы противостоять мощной негативной реакции общества и близких. Поэтому многие идут естественным путём – не сопротивляются и усваивают эту общественную норму с помощью интроецирования[4]. То есть весь ресурс принятия расходуют на принятие и интеграцию идеи, что в их личности есть что-то неприемлемое. Такой парадокс.
Не подумайте, что я этими словами кого-то за это критикую. Это не вина и не ошибка, а беда. Наша общая беда. К сожалению, все мы – продукты своей эпохи и культуры, а также дети своих родителей и ученики своих учителей. Мы пытаемся делать лучшее из возможного, но иногда среди вариантов этого «лучшего» нет ни одного толкового, так уж сложилось. И приходится выбирать то, что легче. Похоже, это как раз тот самый случай.

Хорошо, стало понятно, почему всё так плохо.