Дружба с Зомби? Невозможно!

🧟‍♀️Глава 10🧟‍♂️

С той ночи каждый раз, как за окном убежища темнело, а все Выжившие засыпали после тяжелого «трудового» дня, Рюджин, выждав пару часов (заодно немного поспав, ведь днем отдыхать было некогда), выходила из убежища и искала Охотника. С каждым разом, чтобы найти его, требовалось все меньше времени. Будто он все больше доверял Рю и меньше боялся остальных Выживших, которые спали чутко и, как правило, стреляли без вопросов. Никто не знал об их маленьком секрете. Даже Феликс ни о чем не догадался, узнав, что теперь Рю «бегает» по утрам. Надо ведь было придумать какое-то алиби, дабы безнаказанно и беспардонно стучаться по утрам в дверь, чтобы впустили. Говорить правду не входило в ближайшие планы. Было бы не просто объяснить ситуацию, спасибо Феликсу за то, что помог это понять. Рюджин решила, что для начала попробует помочь Охотнику вспомнить хотя бы часть из того времени, когда он был человеком, а также заново научить его говорить. Если он сумел вспомнить её, то для него еще не все потеряно. По крайней мере, Рюджин очень на это надеялась. Она понимала, что это могут быть просто пустые надежды, лишенные каких-либо конкретных оснований. Однако бросить Охотника в таком состоянии, даже не попытавшись сделать хоть что-то – девушка не могла так поступить с лучшим другом. Пусть слабая, но надежда все же есть. Когда он сможет выговорить хотя бы несколько фраз и хоть что-то вспомнит – она расскажет обо всем Выжившим. Но пока что еще рано, слишком рано. Да что уж там говорить – они даже не подозревают о существовании зомби, которые на самом деле и не зомби, а какие-то полукровки, у которых кровь может спокойно циркулировать по организму, вследствие чего и сердце бьется, и соображалка работает на достаточном уровне. Хотя… полукровки не то слово… недочеловеки какие-то, говоря простым языком. Речь только не развита. Да и едят они по-прежнему сырое мясо. В этом Рюджин смогла убедиться, увидев своими глазами, как Охотник, думая, что его не видят, поедает живого кролика, разрывая зубами нежную кожицу и мышцы, после чего они висели изо рта неаппетитными на вид нитями. Сначала Рю отшатнулась, но быстро пришла в себя. Дело было даже не в виде, а скорее в том, кто это ест. Отвращение быстро прошло, сменившись озабоченностью. Да… многому же придется его научить прежде, чем представлять Выжившим.

POV Рюджин

Выходя из убежища в темноту, я вдохнула прохладный ночной воздух полной грудью и, постояв немного с задержанным дыханием, резко выдохнула. На небе ни облачка, все видимые звезды были ярче обычного. Романтика, одним словом. Я долго обдумывала все это – признание Чана, его теперешнее состояние. И пришла к выводу, что сама не смогу прийти ни к какому мало-мальски нормальному выводу. Нет, конечно, я могла выдать что-то в стиле «Не боись, прорвемся!». Но через что прорываться, каким образом и вообще зачем все это мне сдалось – нет, без активной поддержки Чана я не была способна на такие, так сказать, «глобальные решения». Приходилось ждать, пока все «утрясется». Прошла пара недель с тех пор, как я решила подучить Охотника членораздельной разговорной речи. Хотя, честно говоря, особых успехов в этой области он не добился. Даже так – не умел он разговаривать, и все! Ну не получалось у него. Зато воспоминания постепенно возвращались. Не знаю уж, как. Вроде бы и не делала ничего такого особенного (ну не врач я, амнезию лечить, тем более бесплатно). Видимо, то, что я, человек из его прошлого, находилась рядом с ним долгое время (долгие ночи, если быть точнее… ах вы, маленькие извращенцы, о чем подумали, а?), положительно действовало на восстановление его памяти. И… прочий врачебный бред. Главное – что? А то, что, когда я ему начинаю рассказывать что-то из его прошлой жизни, иногда он кивает и машет рукой, как бы прося остановиться. Я слушаюсь, а он, склонив голову, думает минут двадцать, после чего еще раз кивнув, радостно улыбается. Вспомнил, значит. Такое случалось все чаще. В последнее время вообще только начну что-то рассказывать, перебивает меня, пытается что-то прокудахтать. Будто продолжить. В такие моменты я понимаю, насколько скучаю по настоящему голосу Чана, глубокому, не слишком низкому и с ленцой проговаривающему слова. Хоть и знаю, что его уже не вернуть. Чан – теперь Охотник, и от этого не убежишь, как убегаешь от взбешенного амбала, которому подложил в сумку куриные потроха за то, что не раз избивал твоих друзей. Так или иначе, Охотник многое вспомнил. Вот только выговорить ничего не мог. Сколько я с ним не билась. Один раз у него почти получилось сказать «гроза». Хотя… на небе ни облачка, и у меня такое смутное подозрение, что моя фантазия разыгралась не на шутку. Все-таки, ночное бдение не приносило много пользы для организма. Видимо, уже начались слуховые глюки. Что дальше? Ананасы будут гоняться за мной с требованиями отдать мой Узи? Или я буду разговаривать с ботинками? Заезженно и разжевано до той степени, что уже не хочется ничего. Тут я почувствовала чье-то дыхание на шее. Наглец (почему-то не было сомнений в том, что за мной стояло существо мужского пола) ничего не делал, лишь стоял сзади, не делая никаких движений и обдавая мою шею потоком горячего воздуха. Разумеется, я сразу подумала об Охотнике. Сколько раз он пугал меня, выскакивая из темноты, подкрадываясь сзади или и вовсе прыгая откуда-нибудь сверху, с соседней крыши, и заставляя меня исторгать из себя поток отборных ругательств. Однако… Охотник никогда не вставал с корточек, передвигаясь на четвереньках, прыжками или ползя. Никогда он не поднимался на уровень выше моего живота, что уж говорить о шее. А что, если…? Решившись, я согнула руку в локте и этим же локтем резко заехала нашедшему на свою голову немаленькие такие проблемы беспардонному существу, надеясь попасть в живот. Видимо, мой удар достиг желанной цели, так как сзади кто-то закашлялся, и, наклонившись и успев в процессе удариться головой о мою поясницу, согнулся в три погибели. Развернувшись, я… нет, меня уже не хватало на простое бешенство. Во мне поднималась такая холодная злость, о которой я раньше лишь читала и никогда не верила, что такое возможно. Оказалось, еще как возможно. Достаточно лишь одного человека, который настолько мне уже осточертел, что я готова была медленно, наслаждаясь хрустом костей и позвонков, свернуть его шею. Это хамло, столько раз мешавшее мне и стоящее у меня на пути, корчилось сейчас на земле, наверняка спугнув моего Охотника. Ладно, раз. Ладно, два. Но третий раз спускать ему я не была намерена. Бог любит троицу? Как же отлично сюда подходит! Прямо оправдание какое-то! - Ларри? Хей, ты чего? Что с твоими глазами? Как будто ты сейчас меня насквозь пронзишь лазерами! Ахахах, а шрамирование делают лазерами? Может, выжжешь мне парочку? Шрамами-то я обделен, меня ведь никогда не задевают! – все еще хрипя, как свинья, которая захлебывается своей кровью после того, как ей надрезали горло, пытается шутить. Молчу. Не могу ничего сейчас сказать. - Эй, ты что, и впрямь обиделась на то, что я стоял сзади тебя? Не приближайся с таким зловещим видом, это уже не смешно! Знаешь, наверно, не самый подходящий момент для признаний, но ты очень даже ничего… - остановилась, продолжая смотреть на этого идиота тяжелым взглядом. Воодушевленный этим, он продолжил. – Нет, правда! Ты красивая и с тобой есть о чем поговорить! Если… если ты не против, давай встречаться? Понимаю, мир зомби и прочее, но… но если не сейчас, то когда? Правда ведь? Вот именно, потом будет некогда! Эй, ты снова движешься в мою сторону… ты согласна? Феликс зажмурился, видимо, ожидая, что я, как во всяких тупых мелодрамах, прижмусь к его губам и буду совершать нелепые телодвижения. Рассмеявшись про себя, я пнула его так, что он отлетел на пару метров вперед, проехавшись задницей по трупу недавно убитого зомби. Оружия при себе у него не было. Отлично, нельзя же упускать такой шанс! Ничего не понимая, парень поднялся, брезгливо оттряхивая от клочков трупа джинсы, и повернулся ко мне, явно ожидая разъяснений. На то он и идиот, чтобы ничего не понимать. Вздохнув, показала ему средний палец и развернулась, намереваясь найти наконец Охотника. Обычно он сам меня находил, но в таких пренеприятнейших обстоятельствах… Но нет, этому придурку было мало! Он подбежал ко мне, обняв сзади так, как наверняка мечтает каждая девушка… кроме меня. Ненавижу такие вот подходы сзади, когда не видишь лица другого. По которому, в данном случае, неплохо бы врезать. - Рю, милая, - с каких это пор я тебе милая, кретин уродливый? Отстань уже от меня! – я сделал тебе много плохого, я ведь такой плохой парень, - хахаха, не смешно, имбицил. Отпустишь ты меня сегодня или нет? – Не вырывайся, пожалуйста, дай я договорю, - ага, хрен тебе в рыло, сраный урод, сейчас начну в голос материться, выпусти по хорошему! – Я и правда люблю тебя, просто долго не понимал этого, ты ведь знаешь, как до меня долго доходит. Ну прошу тебя, поверь мне на этот раз! Больше ничего такого, что причинит тебе боль, я не допущу, клянусь! Сказав это скороговоркой, он внезапно отпустил меня и отошел на некоторое расстояние назад. Обернувшись, я узрела красного как перезрелый помидор парня, пытавшегося играть роль крутого мачо. А я внезапно вспомнила, как Чан проговорился в тот день, когда все началось, насколько смешнее, милее и смущающе он выглядел тогда. Кажется, Феликс думал, что признается – и я сразу упаду с его объятья. Ага, ногу твою налево и прямо в печень. Выразительно ругнувшись в голос, я вздохнула. - Феликс, ты же не думал, что я соглашусь, правда? - Эм… а почему нет? Я люблю тебя! – вдруг выдает это « рыжое чудо», свалившееся мне на голову кучкой дерьма. - Чего-чего? - А еще меня придурком обзываешь, сама-то умом, как видно, не блещешь. Нет, стой, я это… пошутил! Ну, если сравнивать меня, Чанбина и Джисона! - Что? – видимо, моя очередь впадать в ступор. – а почему это я должна их сравнивать? - Ну как, ты ведь девушка! - В жопу то, что я девушка! Какое это имеет отношение ко всей хрени, что тут сейчас творится? - Ты ведь должна выбрать одного из нас, чтобы встречаться с ним! Тут у меня возникло ощущение, что из меня сделали персонажа ролевой игры, и теперь я должна подчиняться приказам «хозяина», а именно, как сказало это хамло, выбрать себе парня из этих троих. Ну что за детский сад, Феликс? - Ахахах, ты что, совсем ребенок? Не собираюсь я выбирать кого-то из вас! - Но ведь… я люблю тебя! - Откопай себе медаль в той кучке трупов, чего ты от меня хочешь? Взаимности? Ну прости, не люблю я тебя! Теперь-то отстанешь? Несчастное выражение лица Феликса внезапно преобразилось, превратившись в жуткую гримасу. К тому же, теперь он смотрел не на меня, а за мою спину. Опять обернувшись (запарили уже все появляться сзади), я увидела Его. Он пришел, он все-таки пришел! Волна тепла омыла мое сердце, или как там обычно описывают такие состояния в дешевых дамских романчиках. Охотник сидел чуть поодаль, склонив голову набок и чуть дрожа (видимо, все еще помнил этого психопата). Я бросилась к нему и пожала руку, другой хлопнув по плечу. Он повторил мой жест (надо же было его научить хоть какому-то приветствию?), настороженно поглядывая в сторону Феликса. Не зря, как оказалось. Следующие несколько мгновений произошли слишком быстро. В тот момент я заметила лишь какие-то мельтешения перед носом, а осознала все еще не скоро, проматывая произошедшее сегодня в памяти раз сто. В конце концов, скорее всего, все было так: Феликс бросился на Охотника с криком «это ты во всем виноват!», не достал его, схватил меня за руку и побежал в другую сторону, уверенный, что все будет так же, как и в прошлый раз – Охотник будет все также смотреть вслед, не издавая не звука. Класс, лучше не бывает. Я, как настоящий слоупок, волочилась за этим психом, ничего не понимая. Тут я услышала кряхтение, затем клокотание, ну а потом и рычание. Только успев повернуть голову, я заметила, как мимо меня пронеслось нечто. Руку, сжимавшую мое запястье, обхватили длинные сильные пальцы с грозного вида черными когтями. Вандал отпустил меня и отшатнулся в сторону, дав возможность Охотнику встать между нами, что он и сделал. Встал! Выпрямившись, встал! Потом, посмотрев в мою сторону, прохрипел что-то и оставил меня стоять в ступоре. Частенько я стала ничего не понимать с первого раза… Охотник вновь развернулся к Феликсу, который успел отойти от ступора и приготовился навалять противнику по полной. Чуть пошатываясь от непривычки ходить на прямых ногах, Охотник тоже встал в стойку. Боже… это стойка Чана… именно с ней он столько раз начинал драки! Про нее уж я не рассказывала Охотнику ничего. Значит ли это, что он все вспомнил? Не давая себе отдаться надежде полностью, чтобы потом не разочароваться, я пыталась портить себе настрой всякими мелочами. «Это случайность…. Наверняка ты сказала ему и забыла… И все тебе послышалось, у тебя же слуховые глюки…». Не удалось. Впервые не удалось. Все эти противные фразы не задерживались в моем мозгу, скатываясь вниз по горке бесконечного счастья. Возможно, я преувеличиваю, как преувеличивают все люди в такие вот моменты… но как-то плевать. Прокручивая в голове его голос, его полуулыбку, то, что он сказал и как он это сказал… - Рю… А ведь я так и не представилась ему по имени.