Ты?

Эпилог

Парень сидел на краю обрыва и держал на коленях записную книжку. Чёрный угольный карандаш медленно скользил по шершавой бумаге, на которую от дрожи рук был пролит утренний кофе. Чонгук плавно выводил буквы на странице, погружаясь в чувства, что охватывали его с ног до головы. 

Торопливые, лёгкие шаги слегка потревожили пение ветра, прелюдию птиц и колыхание океана, заставив парня обернуться и расплыться в тёплой и нежной улыбке. 

— Ты быстро. Неужели, посадка дерева занимает так мало времени? — Чонгук похлопал по месту рядом с собой. Девушка улыбнулась в ответ и села рядом, заправляя прядь отросших волос за ухо.

— Да. Лимон достаточно привередлив, но растёт на этой земле превосходно. 

Чонгук отложил карандаш и, обняв Т/И за плечо, притянул к себе, давая почувствовать девушке мужское тепло, исходящее от парня. Она потянулась и нежно коснулась вишнёвыми губами до шеи парня, на что тот был любезно принят стадом мурашек и сладким биением сердца. Вот он, родной и любимый, болтает ногами над пропастью, о которую с силой бьётся могущественный океан, изображая могущественность природы и безвластие человека над ней.

Прошло полмесяца с той роковой ночи, когда жизнь четверых людей поменялась с головы до ног. Оставшись втроём, молодые люди продолжили облагораживать место, подготовленное Хосоком на чёрный день. Возвращаться в город никто не хотел, ведь то, что подарили им бетонные “человейники”, бары и улицы, пропитанные бензином, оставили тяжёлый след на их памяти и сердцах. 

— Вот вы где, — донёсся голос сзади, такой уверенный и умиротворённый. — Голубки, ужин готов. Вы долго сидеть здесь собираетесь? — Чонмёль помахала ребятам, на что Чонгук громко ответил: 

— Бодрая какая. Да, скоро будем, — не отрываясь от заката сказал парень. Он, сидя в тёплых объятиях Т/И, размышлял о том, что будет дальше. Продолжать учёбу никто не собирался, работу тоже. Он решил начать всё с чистого листа: карьеру, хобби, жизнь, отношения. Поэтому, прочистив горло и погладив Т/И по плечу, произнёс: 

— Я хочу начать всё с начала. Хочу стереть всё с памяти к чёртовой матери, жить, наконец-таки счастливо. Жить, как нормальный человек, без чёртовых алкоголя и сигарет, без терзаний по ночам. Я хочу бегать под проливным дождём раскинув руки и громко смеяться в лицо всей боли и демонам, я хочу пить апельсиновый сок у океана и чувствовать приятную кислинку на губах и языке. Я хочу любить, так крепко, чтобы до бабочек в животе, до приятной дрожи в конечностях и фейерверках перед глазами, — на этих словах он приложил ладонь к щеке Т/И и приложился лбом к её лбу, закрыв глаза и продолжая говорить с улыбкой. —  Я хочу любить тебя, Т/И, забыв про прошлое и наслаждаясь, отныне, настоящим.