Между

6. Смелость или глупость

 -Вадим-

Солнце равномерно раскаляло городской воздух, наполненный шумом автомобилей и голосами людей, голова болела от бессонной ночной смены, тяжёлых мыслей и от этого понедельник казался мне ещё более ненавистным. Я раздражённо потёр виски и поправил кепку, под которой спрятал свои слишком примечательные рыжие волосы, тёмные очки закрывали тревожно всматривающиеся в прохожих глаза. Сидеть на веранде летнего кафе напротив входа в клинику мне уже порядком надоело, стрелки часов показывали начало второго, Максим опаздывал на приём уже на пятнадцать минут. Я не мог объяснить сам себе тревогу и тоску, которые поселились во мне с момента, как я увидел, в какое состояние впал этот человек из-за меня, я знал, что это после произошедшего у него ПТСР, но не думал, что всё настолько ухудшилось. Эдуард Борисович попросил о встрече со мной на следующее утро после инцидента в клубе и больнице, сухо рассказал о состоянии своего пациента и подтвердил мою мысль о том, что я стал триггером для Максима, от чего у меня всё похолодело внутри. Профессор попросил о содействии в лечении, сказал, что это будет и для меня бесценным опытом, хотя я не имел к психологии никакого отношения, но как хирург я не мог помочь ничем... а вот как спусковой крючок его психики — мог. В голове звучали слова профессора: «Максим сейчас как заряженный пистолет, который может выстрелить в любой момент, и это приведёт к непоправимым последствиям. Помогите мне безопасно разоружить его». Да что я могу сделать, если он даже на приём к своему психиатру снова не пришёл? К моему столику подошла официантка, уточняя, не желаю ли я что-нибудь ещё.

— Да, можно ещё кофе, с собой, пожалуйста.

Третья чашка за час, прекрасно, внутри уже всё подпрыгивало из-за избытка кофеина... Сердце шальным мячиком заколотилось под рёбрами, когда я увидел его фигуру, выходящую из припарковавшегося Volvo.

«Слишком много нервов и кофеина, Вад...» 

Он всё-таки пришёл, угрюм и серьёзен, в чёрной рубашке с закатанными рукавами и брюках в цвет, волосы собраны на затылке и открывали напряжённое, ещё более осунувшееся лицо. Я следил за тем, как он сперва замер на тротуаре перед входом в клинику, потом достал из кармана брюк телефон и набрал чей-то номер, похоже пора покидать пост наблюдения. Быстро расплатившись, я забрал кофе и, завернув за кафе, сел в свою машину. Хотелось бы мне видеть, как выйдет профессор, как он расскажет свою идею пациенту, и что больше всего мне хотелось увидеть, это выражение лица Максима, но ничего не оставалось, как просто ждать и наконец уже поехать домой. Время так тягуче текло, словно тоже попало в пробку и не могло ускориться ни на миг, нерешительно топчась на месте и взвинчивая мои нервы в край. Наверное, он отказался, впрочем, я ждал этого и в тоже время... Чего я желал?