Выстрел || Shot

10

Намджун сидел, задумчиво уткнувшись в какие-то бумаги. В кресле напротив расположился Джин, то и дело кидающий взгляды в иллюминатор. У Чонгука еще при взлете заложило уши и так и не отпустило. Он пытался слушать музыку, но телефон вскоре разрядился. Поэтому он сидел, уткнувшись взглядом куда-то перед собой, ни на чем конкретно не фокусируясь. К тому же, голову не покидал уснувший сейчас Пак Чимин, находившийся под конвоем Юнги. Они сидели прямо напротив, и Чонгук мог видеть, как Мин украдкой иногда смотрел на своего пленника, думая, что никто этого не видит. Он не знал, как относиться к этому парню и совсем не представлял, что с ним сделает Намджун. Чонгук так и не придумал никакой «легенды» для парня и на все его вопросы тупо отмалчивался. Такая себе политика по отношению к недо-пленному, но не то, чтобы у него был выбор.

У Чонгука было слишком много вопросов, но он продолжал молчать. Слова лидера не внесли особой ясности во весь этот хаос, а рассказ Джина оставил после себя лишь неприятный осадок. Чонгук изо всех сил пытался сложить два и два, уместить всю известную информацию в своей голове, но мозг отказывался признавать такую реальность. И он пытался понять, какие эмоции испытывает, когда все стало известным. Ненавидел ли он теперь этих людей? Презирал? Или боялся? Ответом на все три вопроса было скорее «нет», чем «да». Но доверял ли он им? Парень и сам не знал. Так же, как и не знал, что теперь будет делать дальше.

За окном иллюминатора темное небо стало практически черным, и Чонгук мог видеть отражение себя и Тэхёна, который сейчас читал книгу. Его привычные светлые пряди достаточно отрасли и теперь постоянно лезли в глаза. Чонгуку от чего-то хотелось протянуть руку и убрать их. Но он удерживал себя, сжав руку в кулак и сложив руки на груди. Он все так же хотел дотронуться до парня, прикоснуться к его лицу, провести пальцем по щеке и плавно спуститься ниже, к шее, поцеловать. Но чем больше он думал об этом, тем сильнее ему хотелось закрыться в себе и убежать. Он не знал, насколько Тэхён был вовлечен непосредственно в насильственную часть их деятельности. Как бы ни старался, но Чонгук не мог представить себе милого и ангелоподобного Тэхёна, потрошащего очередную жертву. Он ведь был их медицинской подушкой безопасности: зашивал раны, вытаскивал пули, в буквальном смысле возвращал к жизни. Такой человек не может после этого всего идти и убивать. Ведь так? Чонгук и этого не знал. Но была ли эта неизвестность лучше честного ответа? Парень не знал. Иногда неизвестность дарит ложное чувство надежды, которое зреет в сердце, дает побеги, а когда расцветает, погибает под сокрушительной силой обыкновенной правды.