АБВ2. Жизни сестёр

16 февраля

   В средней школе меня пару раз вызывали к директору из-за проказ, больше свойственных мальчишкам. Я же была пацанкой – одной из ребят, поэтому и отличалась умом и сообразительностью наравне с ними. Тогда ещё на класс старше учился Югём, и мы с ним создавали немало головной боли педагогам и администрации школы случайно разбитыми мячом окнами и сломанным инвентарём по биологии, химии и геометрии. Фехтовать линейками мы обожали. Сейчас я себя почему-то ощутила точно так же – вызванной к директору. Тут были жаловавшиеся на меня учителя, и Чимин в роли моего классного руководителя. Почему-то всё представилось именно так.
- Я в чём-то провинилась? – прямо спросила я у этого самого Ёнгука, когда он выпустил мою ладонь из своей.
- Что? Нет, - засмеялся он.
- Разве что тем, что родилась женщиной, - подала голос за его спиной Рэй и посмотрела на меня, - некоторые мужчины считают, что это повод относиться к людям несколько иначе, если у этих людей нет члена.
- Член, конечно, не признак ума, - не оборачиваясь к ней, ответил Ёнгук будто сам себе, - но и его отсутствие не у всех мозгами компенсируется.
- Дети мои, - вмешался Хёнсок, и мне показалось, что обстановка немного накалённая, - мы тут по другому вопросу. Чонён, сядешь?
- Нет, если можно, я постою.
    Элия, помявшись, поняла, что выполнила свой долг посланника, и ушла. Я покосилась на Чимина, затем на Чонгука. Первый ответил мне взглядом, второй посмотрел на меня только тогда, когда я вошла, и теперь, уставившись в низкий столик перед настоятелем, будто и не обращал внимания на всё, что происходило вокруг.
- Так вы не по мою душу пришли? – хотелось мне окончательно разъяснить ситуацию. Ёнгук не вернулся на своё место, оставшись стоять в середине комнаты. Он скрестил руки на груди.
- Главным образом я просто проезжал мимо. Я приехал стать крёстным детям Дэхёна...
- Что я говорила? – хмыкнула Рэй. – Это же Дэхён их рожал, правда? Конечно, это в первую очередь его дети!
- Господи, рыжая, успокойся! - наконец-то обернулся к ней мужчина, и они сверкнули друг на друга глазами. – Как Дэхён это выносит?
- Тот же вопрос к твоей святой жене.
- Вот именно, моя жена – идеальная женщина, не в пример тебе.
- Зато мой муж – настоящий мужчина, не в пример тебе, патриархальный понторез.
- Нет, ну куда это годится! – прикрикнул настоятель, хлопнув рукой по столешнице, и все притихли.
- В общем, - прокашлялся Чимин, выведя из задумчивости даже Чонгука, которого до этого не пошатнуло и повышение голоса старика, - Чонён, по твою душу тоже кое-что имеется, ради этого тебя и позвали.
- Не буду тянуть кота за хвост, - опять обратился ко мне лидер золотых, - принято решение, что в Логе ты заканчивать обучение не будешь.
- То есть... кем принято?! – опешила я.
- Совместно, большинством, - оповестил меня главарь Бан. Я почему-то сразу же возмущённо раскрыла рот в сторону Чимина. Он поднял руки:
- Я был в меньшинстве! – И тогда мой взгляд упал на Чонгука. Ага! Вот он, главный заговорщик. С его появлением мою законность в золотых всегда ставят под сомнение.
- И... и я должна пойти собирать вещи? – с вызовом бросила я Ёнгуку. Почему-то во мне невольно родилась такая же неприязнь к нему, какая чувствовалась в Рэй. Чего это он тут решает? Самый крутой? Самый умный? Самый смелый и наглый?
- Нет, прямо сейчас не надо. Всё останется, как и было, до твоего запланированного отъезда в Сеул через пару недель. Но оттуда сюда ты не вернёшься.
- Но почему? Я могу узнать?
    Рэй уже снова открывала рот, но настоятель строгим взором попросил её промолчать, однако видно было, что у неё своя точка зрения, отличная от мужской.
- Прежде всего, я хочу, чтобы ты поняла – я не против твоего присутствия в наших рядах, - сказал Ёнгук, но мне это показалось лицемерным прикрытием истинных намерений. – Когда Хосок звонил мне насчёт тебя, я спокойно допустил, что девушка среди золотых появиться может. Но мы, наше воинство, существуем в том виде, каком ты нас застала, не одну сотню лет, и существуем благодаря стабильности и нерушимости определённых... даже не правил, нет, скорее образа жизни, который удерживает нас в определённых рамках. Женщины – это прекрасно и замечательно, - за его плечом Рэй закатила глаза, - но вы, не по своей вине, а по нашей – природа мужчин несовершенна, и я никогда этого не отрицал, - упрёком он отправил в сторону Рэй, - вы по нашей невозможности уметь ценить то, что имеем, не совсем благотворно на нас влияете, когда возникаете перед несозревшим умом и телом. – Я хотела возразить и заступить за себя, но Ёнгук поднял ладонь. – Но и это не главная причина, Чонён. Главная причина, которую я обсудил с мастерами, в том, что ты нужна нам в другом месте.
- Я? – мой вопросительный взгляд опять обратился к Чимину в поиске подтверждения. Он кивнул.
- Да. Мы хотели отправить с тобой и Джоанну, но госпожа Хан не разрешила. Поэтому Джоанна, вернувшись в Сеул, останется там, заканчивать обычную школу и, если захочет, обучаться бою в центре боевых искусств. Ты же...
- И я, - напомнила о себе Рэй.
- Да, вы вместе с этой сударыней отправитесь в место, которое зовётся Абай-Кобы...
- Медвежий лог, - выдохнула я.
- Я так понимаю, ты о нём уже что-то слышала?
- Мастер Ли совсем мельком говорил о нём, но... разве там... что там вообще?
- Этого мы доподлинно не знаем, - развёл руками Ёнгук, - единственное, в чём мы точно убедились, так это в том, что там никому не причиняют вреда, иначе бы и речи не шло, чтобы вас туда направить. Наши ребята несколько лет тайком наблюдали за теми местами. В Абай-Кобы обитают лишь девушки, мужчин туда не пускают, однако все девушки, что туда входили, не пропали, всех после этого видели живыми и здоровыми. А поскольку у нас есть основания полагать, что там такая же, как здесь, школа-монастырь, только для женщин, нам нужно наладить с ними контакт. И до появления своих, подготовленных девушек, мы не могли этого сделать. – Ёнгук твёрдо посмотрел на меня, но в его глазах не было ни напора, ни настойчивости, ни извинений, обычный деловой взгляд. – Ты можешь отказаться и продолжать занятия в центре боевых искусств в Сеуле. Когда ты достигнешь нужного уровня мастерства, мы всё равно возьмём тебя в ряды золотых.
- Сказали, что причина главным образом не во влиянии на парней, но, однако, обратного пути в Лог мне нет, как ни крути, - не дала я себя провести. Ёнгук пожал плечами:
- Не спорю, это так. Но разведка в Медвежьем логе представляет для нас огромную ценность, и ты сильно выручишь нас, если сможешь попасть внутрь, узнать, что там и как, и при этом, если там не менее мощная школа со своим учением, остаться нашим человеком, а не попасть под чужую власть.
- Для этого вы отправляете со мной Рэй? – кивнула я на неё. – Потому что она наверняка не предаст, у неё тут муж и дети? Во мне вы сомневаетесь?
- Дело не в сомнении, а подстраховке. Вдвоём вам будет проще. Кроме того, до Алтая вас проводят наши парни, чтобы по пути ничего не случилось. А поехать в Абай-Кобы – личное желание этой дамы, - бросил взгляд через плечо Ёнгук, - так что я бы не сказал, что она точно не предаст. Если женщина способна оставить новорожденных детей, что от неё вообще ждать?
    Рэй поднялась и подошла к нему впритык, агрессивно щурясь:
- А когда отцы отбывают от новорожденных детей на недели и месяцы – это нормально? Или что, детям нужна только мать, а папы – это доноры спермы? Заткнулся бы ты, друг мой, мужчины и женщины равны в своих правах, и если отправляющиеся в командировку мужчины – нормально, то почему отправляющаяся куда-то женщина – это плохая мать?
    Я абсолютно согласилась с точкой зрения Рэй ещё когда слушала подобные речи у неё в гостях, но сейчас молчала, боясь разгневать «начальство» и наверняка вылететь из золотых.
- Я бы тебе объяснил, в чём разница, но не при всех, - ехидно улыбнулся Ёнгук.
- Я с тобой тоже спорить не собираюсь, мне Дэхёна достаточно.
- Ты с ним спорила? Я думал просто связала и под пытками вырвала согласие.
- Блять.
    Чимин инстинктивно – потому что так тут было положено – схватил стоявшую у стены палку и замахнулся на хребет Рэй, нарушившей святость монастыря, но ещё до того как она опустилась, Ёнгук поймал её за другой конец резким выпадом руки. Он посмотрел на Чимина:
- Не при мне, пожалуйста, патриархальный понторез против того, чтобы ударили девушку. Тем более мать. Даже если она мне по яйцам шваркнет – просто игнорируй, хорошо?
    Я почти слышала, как скрипят зубы Рэй. В её взгляде боролись неприязнь и невольное уважение, которое ей совсем не хотелось распознавать среди своих чувств. Мне стало интересно, чем вызваны подобные контры между этими двумя?
- Сексист, - с едкой иронией над всей ситуацией бросила Рэй и, сняв свой пуховик с крючка, ушла по лестнице вниз. Ей хотелось остаться при своём мнении, что Ёнгук ущемляет наши – о как, я тоже в girls team* затесалась – права, поэтому и попытка защитить угодила в поблажки и оскорбления, дабы не быть признанной стоящей благодарности.
- Вот оно – лицо современного феминизма, бьёшь – козёл, не бьёшь – козёл дважды, - прокомментировал её уход лидер и кивнул мне: - Ты не обязана отвечать сейчас, можешь думать до получения школьного аттестата, поедешь или останешься в Сеуле.
- А Рэй без меня поедет?
- Скорее всего нет. Отправлять кого-то одного не очень надёжно.
     Хёнсок взял слово, воспользовавшись тем, что мы замолчали:
- Чонён, ты должна понимать, что мы тебя не успокаиваем, говоря, что причина не в тебе – это действительно так. Здесь обезличенная проблема, где есть формирующиеся мальчишки и молодые девочки. Адепты смотрят на вас, обсуждают вас, начинают о вас регулярно думать. Да, в бане вас стережёт Лео, да, в вашу комнату не пройти незаметно от привратника, да, большая часть дисциплины соблюдается благодаря слежке мастеров, их неусыпной бдительности. Но если они отвлекутся или уже сейчас где-то не имеют возможности знать происходящее, что-то упускают, то что будет? Мальчишки будут позволять себе лишнее, не в деле, так в мыслях. И по итогу, когда они выпустятся и останутся без надзора мастеров, как тут, они превратятся не в золотых, а самых обыкновенных. Мы попробовали и понаблюдали, Чонён, и за это благодарны тебе и Джоанне, но мы убедились в том, что давно знали: не все мужчины рождаются благородными, и до тех пор, пока достоинство и честь не впитаются в их кровь и жилы, никаких девушек и женщин им рядом иметь не положено.
    В общем и целом я была со всем этим согласна. Просто мне не хотелось покидать Лог, вот и всё. Но это же было элементом эгоизма? Я попыталась подумать о Медвежьем логе, представить его. Было бы здорово, если бы там всё было точно так же, но это желание, а не реальность. А если там всё совсем иначе? Как? Хуже? Учат математику и заготавливать кимчи на зиму? Чёрт, там что угодно может быть! Я не хочу попасть на курсы кройки и шитья для девочек, где какое-нибудь примитивное кунг-фу по утрам будет создавать видимость школы боевых искусств. Я посмотрела в лицо Ёнгуку:
- А вы в Логе выросли?
- Нет, в Сеуле.
- То есть, среди девушек и женщин? – Он ухмыльнулся, поняв направление моих мыслей:
- Да, я немного пакостнее здешних выходцев. В традиционном понимании, золотым меня можно назвать с натяжкой... Впрочем, смотря какие традиции иметь в виду? Ты читала все предания о золотых? Вряд ли, потому что есть фолианты в закрытом доступе.
- Но, видишь ли, Чонён, - опять заговорил Хёнсок, - он и несколько его друзей, парни, выросшие в Сеуле среди девушек и женщин, как ты сказала – это несколько другая часть золотых. Они те, кто помогают адаптироваться выпускникам, кто хорошо понимает мир за стенами монастыря, они нужны для того, чтобы выходящие отсюда воины не теряли объективности и не забывали, что весь мир – это не Тигриный лог, и кроме того, Ёнгук с товарищами обеспечивают нашу обитель. Если бы они учились здесь, то этого всего не вышло.
- А, так вы главный, потому что спонсор?
   Ёнгук засмеялся.
- Есть спонсоры и повнушительнее меня. Хосок, например. А я ещё и племянник Джунвона – бывшего главаря, выросшего здесь, поэтому должность упала по праву рождения. Но если я сильно буду не устраивать парней, меня всегда можно попросить уйти – с этим в наших рядах проблем нет.
- Не устраивать парней, но не девушек? – уточнила я.
- Вопросы решаются большинством, два голоса победу не одержат. Но будут учтены, несомненно.
- Чонён, аргументов, что ты не повредишь обители много, - заступился за меня Чимин, - я говорил им, что...
- Нет-нет, я всё понимаю, - остановила я его. Почему Чонгук такой молчаливый? Ему вообще всё равно? – Мне нужно подумать, переварить. Я... А с собаками в Абай-Кобы можно?
     Поскольку глаза мои встретились с глазами настоятеля, он удивленно моргнул.
- С собаками?
- Я Июня не оставлю.
- Признаться, я не знаю точно. Но это такое же место в горах, как наш Лог, вокруг природа... почему бы им и не пустить собаку?
- Я буду сопровождать вас до конца, - положил ладонь на моё плечо Чимин, - если Июня не пустят, ты мне его доверишь?
- Тебе? – я вымучено улыбнулась. – Только тебе и доверю, кому ещё? - Оглядев присутствующих, я поклонилась и попятилась: - Что ж, пойду начинать думать. С вашего позволения.
  Ещё сбегая по ступенькам и впрыгивая в обувь, я не сомневалась в том, что в Сеуле не хочу оставаться. И дело не только и не столько в Чжунэ, который там маячит и служит угрозой моему душевному спокойствию. В конце концов, мы с ним из слишком разных миров, чтобы часто и случайно пересекаться. Но есть соседки, дворовые кумушки, родственники, Чжихё, которые будут спрашивать, куда я поступила? Почему не поступила? А что собираюсь делать? Обязательно надо готовиться и пересдавать! А пока надо работать! Чем ты занимаешься, Чонён? Ходишь на тхэквондо? Ты в своём уме? Что это тебе даст? Зачем это девушке? А парень у тебя есть? Если не поступила, так хотя бы пригляди себе мужа, выйди замуж – тебя будут обеспечивать. Вот это всё будет окружать меня ежедневно, если я останусь в Сеуле. Я не хочу. Абай-Кобы? Где это? Алтай? Что это? Чёртовы ебеня? Меня устраивает, хорошо. Думать, короче, особо уже и нечего, но ради создания вида, что сомневаюсь и у меня есть варианты, я всё-таки не оглашу своё решение до возвращения домой.

    Рэй сидела на ступеньках сторожки привратника и, глядя под ноги, дёргала язычок молнии пуховика. Даниэль в неизменном тагельмусте привратника, который я впервые увидела на Мингю, топтался в нескольких метрах от неё, у ворот. Выдохнув и немного успокоившись, я подошла к ней, чтобы удовлетворить своё любопытство:
- Почему вы с Ёнгуком друг друга не переносите?
- Ну... это давняя история. Мы работали с ним в смежных структурах. Я в спецназе, а он во внутренней безопасности, спецагентом. О нём там ходила народная молва... у него была дурная слава, рожденная из-за его же рода деятельности. Он внедрялся в бандитские группировки, водил знакомства с преступниками, добывал информацию. А ещё – официально, он работает юристом, и какую сволочь за хорошие деньги он только ни спасал от решётки! Однажды даже позволил сбежать серийному маньяку-насильнику. То есть, это вроде как был побег, но всё равно ходили слухи, что он специально его упустил. За это его, кстати, выперли из органов. Хотя развязка у этой истории вдвойне интересная, но речь не об этом. Сплетни – одно, а вызывающее поведение Ёнгука – другое. Пока я была в спецназе, я не слышала о Гуке ни одного хорошего отзыва, но и сама видела далеко не порядочного человека. Он всех обманывал, кидал, при этом был бабником и хамом, его отец – прокурор Бан, первая дрянь столицы, продажная, как дешевая шлюха. Когда мы пересекались с Гуком, то постоянно препирались и ругались. А потом вдруг я узнала, что этот человек – лидер золотых. Золотых, которых я знала, как самых непорочных, воспитанных и светлых ребят. У меня до сих пор это в голове не укладывается, Чонён. Как такое возможно? Ко всем проблемам, он оказался лучшим другом моего Дэхёна, и я поняла, что никуда от него не денусь в течение всей жизни.
- С его имиджем всё ясно... конечно, скорее всего, он создавал его с целью конспирации...
- Так и есть, и это у него мастерски удавалось! Он был настолько мерзок, что перед ним тушевались самые матёрые гангстеры. Они с Хоупом те ещё проходимцы, если начинают в чём-то убеждать, никогда не поймёшь, что сочиняют, а что нет.
- Но он-то тогда на тебя за что сердится?
- А вот спроси ж его, - пожала плечами Рэй, - я думаю, что он на самом деле немного сексист. За годы службы я регулярно слышала от него, что женщине надо дома сидеть, а не с пистолетами в бронежилете носиться. У него всегда было предельно консервативное мышление, что мужчина – добытчик, хозяин, защитник, что женщина – домохозяйка и мать. Поэтому я сильно удивилась, что он спокойно посмотрел изначально на создание женского отряда. Думаю, возникшие в нём перемены можно списать на рождение у него двух дочек. Видимо, взгляд на женскую судьбу, свободу и счастье открылись ему с новых сторон.
    Мы задумались, каждая о своём. Женские счастье и свобода – должны ли они отличаться от мужских? И кто это должен решать? Уж точно не мужчины, с какого бы перепугу? Но Заринэ и Элия останутся здесь... Но им и некуда идти. Это их дом. А мне Лог, выходит, домом не стал? Жаль. Обидно до слёз, но я их сдержу в себе. Что касается Джоанны... госпожа Хан могла бы и не запрещать, её дочь и сама бы не отправилась туда, где нет шансов видеть Эна. В Сеул-то он, возможно, ещё заглядывает.
   Мой взгляд скользнул по калитке и Даниэлю.
- А когда ты тут была – кто был привратником?
    Рэй вышла из раздумий и, мельком посмотрев на меня, повернулась к деревянной дубовой двери в арочном проёме, выложенном из камня. Она так долго думала, что я решила – забыла о моём вопросе. Тряхнув головой, Рэй отвернулась от калитки:
- Джей-Хоуп.
- Ох, давненько ж это было.
- Да, очень давно. – Она опять застыла, глядя мне за спину. Я стояла задом к монастырю, поэтому обернулась. Поднявшись по последней лестнице наверх, на площадке между нами и башней настоятеля вырос мастер Лео. Было ощущение, что он хотел идти сюда же, к выходу, но, увидев нас, остановился. Рэй медленно ему поклонилась, он тоже ответил вежливым поклоном и, развернув ступни, ушёл в башню.
- С мастером Лео у вас тоже напряжные отношения?
- Что? – обнаружила меня Рэй будто заново. – Мастером... мастером Лео? А! – она внезапно и без причин засмеялась. – Нет! То есть... Да. Что-то вроде этого. Но, в отличие от Гука, Лео не стеснялся приложить меня палкой, когда я здесь жила.
- Да? Сейчас он почти никого не наказывает, мастер Хонбин лютует посильнее. Но мастер Лео угрюмый... загадочный такой, весь в себе.
- Он всегда таким был.
- Стабильность – залог мастерства! – улыбнулась я. Мои мысли всё ещё прыгали с разочарования от необходимого ухода на злость, вызванную негласным, недовыясненным неравноправием. – Рэй, а... ты спокойно оставишь детей? Не моё дело, тем более у меня детей нет, мне не понять... Но вот серьёзно хочу понять этот вопрос, раз уж все всегда утверждают, что детям очень нужна мать, а отец может где-то там зарабатывать и появляться изредка. Почему так? И так ли это?
- Ох уж эти дикие гуси**! Конечно же, это не так. Это глупые оправдания и перетягивание на себя одеяла. Мужчины уверены, что им положено больше свобод, что свобода для женщины – это распутство. А для них – нет? Где вы видели свободного и праведного мужчину? Если он не монах, конечно. Свободный мужчина меняет женщин, как перчатки, имеет любовниц в каждом городе, и при этом может завести жену в одном из них. И он всё равно останется свободным, потому что считает это нормальным. А сделай так женщина? О, никто не скажет, что она свободная, все скажут, что она потаскуха. В Китае для этого ломали с детства девочкам ступни, чтобы далеко от дома не могли уйти, а под каким предлогом ввели этот обычай? Чем меньше ножка – тем она красивее! Хороша афера, правда? А почему бы не ввести эталон на пятикилограммовые мужские яйца, чтоб они задницу с места не могли поднять? Пусть делают с ними что хотят, но чтоб каждое весило по пять килограммов, не меньше! Чем больше – тем лучше.
- О да! Я сама думала об этом! Меня как-то прям разрывало от мыслей о том, что девушки всегда ждут парней, а те их – никогда...
- С меня в жизни ожиданий хватило, - посмотрела себе под ноги Рэй, - когда мы стали встречаться с Дэхёном, я сказала ему, что если придётся его когда-нибудь ждать – он может сразу собирать вещички. Поэтому Дэхён устроил меня себе в охрану, чтобы ни одни гастроли не заставили меня ждать его возвращения. Я всегда была с ним. Это – мужской поступок, а не найти способа зарабатывать так, чтобы не расставаться – не мужской.
- Однако ты сама хочешь уехать...
     Рэй немного смущенно ухмыльнулась:
- Но он-то с меня таких обещаний не требовал. – Помолчав, она признала: - Мы очень круто ругались из-за моих намерений, у него тоже были аргументы из серии «но ты же мать, куда ты поедешь!», однако я целый месяц просидела с детьми одна. Ну, как одна – с бабушками и дедушками, Дэхён-то всё-таки уехал на гастроли. Я это выдержала, но извелась. Не моё это, я не могу сидеть дома и ждать, меня аж трясло. Если его не будет рядом с детьми и мной – меня тоже дома не будет. Мне одной ломать голову не с другими ли он сейчас женщинами? Не случилось ли с ним что? Пусть тоже мучается, уеду в эти... как их... Абай-Кобы, и пусть делает, что хочет – гастроли, не гастроли, плевать! За детьми наши родители присмотрят, с этим никаких проблем не будет. Будут говорить, что я плохая мать? Пусть говорят, мне всё равно. – Рэй посмотрела на второй этаж башни, который мы покинули. – Я говорила с Хенсоком... он сказал, что... у Лео скоро будет ещё ребёнок...
- Да, Заринэ вот-вот родит, - подтвердила я и отметила, что когда Гук сказал «дети Дэхёна», её прорвало, однако сама она приписала ребёнка Лео, а не Заринэ. Хм.
- Мы бы хотели отдать Дэя сюда, чтобы он рос золотым. Когда я уеду, ему будет всего три месяца... почему бы не обрести молочного брата? Если... Заринэ не откажется.
    Странно, имя персиянки не было трудным, но Рэй его едва выговорила, будто хурмы объелась, и у неё во рту стало вязать.
- Так ты твёрдо настроилась ехать? – спросила я её.
- Да, а ты нет?
- Я склоняюсь к этому, но... немножко ещё сомневаюсь.
- Да брось. Ты хорошо дерёшься?
- Неплохо.
- Я тоже. Так что за себя постоять мы сможем, если что. А терпеть это состояние подвешенности здесь... Уедет или не уедет муж по делам, в твоём случае – оставят или не оставят тут. Оно тебе надо? Зависеть от мужских решений? Мне – нет, я хочу отдохнуть немного и побыть хозяйкой своей жизни. Пусть тут радуются своему мужскому царству, а я как услышала о существовании женской обители – едва на месте усидела. Я хочу туда, хочу это увидеть! Узнать побольше. У нас тоже должны быть свои тайны...
- Ага, то есть, ты всё-таки не очень надёжный человек, Ёнгук был прав, - улыбнулась я, чувствуя, что Рэй не собирается шпионить для золотых от и до, и намеревается оставить при себе какие-то преимущества.
- Да пошёл он.
- Думаешь, в женской обители будет интересно?
- Не знаю, но никто не заставит нас там остаться, если нам не понравится. Если уж тут до посвящения можно уйти в ночь Распахнутых врат, то там тоже должны быть какие-то условия...
    Бан Ёнгук и Чимин вышли из башни и направились к нам, заставив замолчать. Даниэль двинулся к калитке, предугадывая уход гостей.
- Так-так, бабский заговор? – улыбаясь широченной, до самых дёсен, довольно очаровательной, надо заметить, улыбкой, потёр ладони лидер золотых. – Организовываете кружок амазонок?
- Да, с целью сопротивления мужской деспотии, - улыбнулась и Рэй, устав зубоскалить.
- Рокировочка, - похлопал по плечу Чимина Ёнгук, - парня сдал, парня принял, так что поехали...
- Ээ! – возмутилась я, замахав руками. – Вы забираете моего тренера?
- Его заменит Чонгук, Чим тут уже засиделся, разомнётся и вернётся к тебе в Сеул, чего ты?
- Вы плохой человек, вы забираете у меня всё дорогое, - грустно сообщила я Ёнгуку.
- Ладно, если у меня будет рак лёгких или простаты, разрешаю тебе меня пристрелить в отместку.
- А если какая-нибудь другая неизлечимая болезнь?
- На Альцгеймера и СПИД у меня уже другие клиенты, ты ж не первая, кто упрекает меня подобным образом. Так что, извини.
    Даниэль отвёл щеколду в сторону. Чимин бросил мне:
- Увидимся через две-три недели, не горюй тут.
- Ладно, - я сделала пару шагов следом, провожая уходивших, - а вы не забывайте, господин Бан, что у Рэй дома семья, Рэй, у господина Бана тоже, так что не убейте друг друга на Кошачьей тропе.
- Люблю людей с чувством юмора, - подмигнул мне на прощание Ёнгук, и они вышли за порог Тигриного лога. Даниэль запер калитку.