Мой нежный зверь

Подарок Тома

— Том, — улыбаюсь сквозь сон. Так хорошо, так тепло и уютно, что совсем не хочется просыпаться. Но разве можно не обращать внимания на эти настойчивые, будоражащие душу поцелуи и прикосновения. И совсем невозможно сдержать постыдный тихий стон, когда изящные пальцы мнут грудь и потирают сверхчувствительный сосок.
— Где ты пропадал два дня? — задаю терзающий душу вопрос. Мысли о том, что Том занят убийствами маглов и тех волшебников, которые отказываются вступать в его ряды, не давала вчера уснуть. А сегодня весь день думала о Гарри и Роне. Где они сейчас, чем заняты? Живы ли вообще мои ребята? Наверное, живы... Том бы не смог промолчать, избавившись от последней, не считая Орден, и самой значимой угрозы – Гарри Поттера.

— Скучала? — глумливая ухмылка на губах Тома вызывает отвращение к себе и дрожь в теле, отнюдь не приятную. Одной рукой убираю его руку со своей груди, второй — толкаю его в плечо, желая, чтобы он отпрянул от меня, чтобы отстал. И Том хмурится. Все веселье и насмешки исчезают с его лица. В один миг он с ловкостью перехватывает мои запястья и прижимает их к кровати на уровне моей головы. И мы замираем, смотря друг другу в глаза. Он — серьезно, с толикой любопытства, а я — резко накатившей волной паники и страха. Он ведь не возьмет меня силой, не сделает мне больно... Ведь нет?.. Том отпускает одну руку, прикасается кончиками пальцев к моей щеке и, чуть склонившись, начинает так нежно и так ласково целовать мое лицо, что сердце сжимается от неощутимой ранее боли.
— Том, — с хрипотцой вырывается у меня, но он сминает мои губы в таком жарком, таком дурманящем поцелуе, что мозг и тело плавятся под этой лаской. Обвить его руками и ногами — это единственное, что требуется. Прижать, прижать его ближе к себе, чтобы чувствовать его и на себе, и в себе, там, глубже, где это так восхитительно. Прижавшись ближе и сильнее, закрыв глаза... Это не так уж и страшно, не так уж и стыдно и неправильно. Под одеялом и в кажущихся горячими объятиях я все равно дрожу. Осторожно выпутываюсь из кольца рук и, укутавшись в плед, на носочках подхожу к камину и кладу на горящие красным огнем угли пару поленьев. Вытягиваю руки ладонями вперед, но тепла особого и нет, морщусь, носом зарываюсь в плед и возвращаюсь к постели. Ложиться не хочется, и я просто сажусь на край. Том так доверительно, и, кажется, по-настоящему спит. А это, за все мое время пребывания здесь, ни разу не случалось. На тумбе перед собой замечаю волшебную палочку Тома. Вот так вот судьба всего магического мира в одно мгновение оказалась в моих руках. Но разве смерть решение всему? Почему кто-то из них — Гарри или Том — должен обязательно умереть, чтобы наконец-таки наступил мир? Почему никто никогда не пытался все решить дипломатичным путем? Согласился бы Гарри, зная, что Том убил стольких людей, убил его родителей... И согласился бы Том?.. Том словно почувствовал, что мои мысли сейчас о нем. Зашевелился, перевернулся на живот, повернул голову в мою сторону, руки запустил под подушку, обнажая плечи и лопатки.
— Ты чего не спишь? — сонно спрашивает он, а в моей груди снова эта боль. Так могут спрашивать друзья, супруги, близкие и родные люди. Но кто же для меня ты, Том? И кто я для тебя? Игрушка? Способ развлечься, отвлечься, отомстить? Или тебе просто одиноко или скучно? Замечаю взгляд Тома на своей палочке и снова на мне. Нет, я не о том думаю... Забираюсь на постель и прижимаюсь щекой к обнаженной спине Тома, обнимаю его за стан. Если бы ты не был тем, кем ты являешься! Если бы ты не был беспощадным чудовищем и тираном, мне было бы хорошо с тобой, с простым тобой, когда ты вот такой.
— Я просто замерзла, Том. Слышу и чувствую протяжный облегченный выдох. И я трусь щекой об мягкую, теплую кожу. Целую его плечи и те самые места, где могли бы быть его черные крылья. Том сжимает мои руки, сцепленные у него на животе.
— Ты действительно замерзла, — выдыхает он и плавно разворачивается в кольце моих рук. Тянется к палочке и разжигает хорошее кострище в камине. Золотистые отблески на стенах пляшущего огня в камине согревают, как и объятия Тома.
— Гермиона, я хочу, чтобы ты приняла это. И прошу тебя, сохрани его. Я нехотя открываю глаза и с непониманием смотрю на кулончик на длинной цепочке.
— Красивый, — прикасаюсь к подвеске.
— Но зачем? Почему? Я не знаю, что говорят, когда тебе дарят украшения. Особенно когда их дарит сам Тёмный Лорд. За хорошее поведение, за...
— Просто так, — отвечает на мой невысказанный вопрос он. Металл чуть обжигает кожу холодом, но через миг он уже теплый и ложится так приятно и невесомо, словно так и должно быть. Подарок Волан-де-Морта должен быть на мне. Всегда. Сжимаю пальцами кулончик и закрываю глаза.
— Спасибо, — шепчу сонно, уткнувшись в теплую шею.