Мой нежный зверь

Признание

Проснулась от того, что кто-то вырвал дорожку из-под ног. Комната имела темно-золотистый оттенок из-за догорающих дров в камине. За окном была еще глубокая ночь. Повернувшись, обнаруживаю пустую подушку возле себя. В душе завыла сиреной тревога. Бросаю взгляд на кроватку и замечаю склонившуюся над ней темную фигуру. Сердце, прошу, прекрати, не мешай. Стучит, словно хочет вырваться и бьет по вискам, мешая нормально думать. Том. Он не причинит вреда ребенку. Тем более своему ребенку. Но он может сделать так, что малыш не захочет моей любви, моего тепла.
Он может заставить отречься от меня. Не нуждаться во мне. Темный маг всесилен. Способен прервать материнскую любовь. Глубоко вдыхаю и поднимаюсь с постели. Осторожно подхожу и замираю рядом.
— Ш-ш-ш, спи, Кристофер, — Том мягко гладит ребенка по животику и выпрямляется.
— Он просто проснулся. Не стал тебя будить, — мягко сообщает он, даже не взглянув на меня. Берет мою руку и тянет к своему лицу. Целует тыльную сторону руки, разворачивается и целует в раскрытую ладонь, прижимает к щеке и тихо шепчет «спасибо». И я удивленно смотрю на него.
— Я знаю, что я виноват, и ты злишься...
— Злюсь, — киваю, — я очень злюсь, Том. Ты оставил меня одну, обесчестенную, с ребенком под сердцем и в руинах моего любимого мира.
— Ты знала тогда? — вторая рука коснулась моего живота.
— Нет, — машу головой, — лишь после твоей смерти. Лишь потом, когда восстанавливалась после войны в маггловском мире, возвращала себе родителей. Я смеялась и плакала, Том. Разрывалась от двух сильнейших чувств. Рыдала от того, что мой ребенок не будет иметь отца. Никогда не почувствует отцовскую любовь и поддержку. И радовалась, что мой ребенок не будет знать такого чудовища, как ты. Я проклинала тебя и мечтала, чтобы ты вернулся. Но тебе всегда нужна будет лишь война, — выдыхаю, — что тогда, что сейчас — ты всегда будешь выбирать ее. Только помучаешь меня для начала, ведь я снова здесь. Война начнется, — опускаю обе руки на его щеки, заставляю смотреть на себя, — и ты снова умрешь, Том, а твой ребенок будет расти без тебя, — выдыхаю в самые губы и замечаю странный блеск в глазах мужчины.
— Нет, — обнимает крепко.
— Все будет по-другому. Я изменюсь. Ты меня меняешь, ты делаешь меня лучше, делаешь меня живым, заставляешь чувствовать. Ты мне поможешь...
— Я не знаю, как тебе помочь, Том...
— Я изменюсь!
— Я тебе не верю. Отпусти, я хочу спать! — выпутываюсь из его объятий и ложусь в постель. Отворачиваюсь от мужчины и кутаюсь в одеяло. Том опустился рядом. Ощущаю его руку, обхватывающую талию. Он собственническим жестом притягивает меня к себе, разворачивает на спину. Цепляет пальцами подбородок и припадает губами. Не углубляет, но целует властно, и я ненамеренно отвечаю. Ему сложно не отвечать. Сложно не подчиниться. И еще сложнее не застонать. Разорвал поцелуй. Лег, обняв за талию, поцеловал в висок, зарылся носом в волосы.
— Я люблю тебя, Гермиона, — шепчет на ушко, словно тайну, и мое сердце ухает куда-то вниз.