Ира и Лиза "Воскресни за 40 дней"

Глава 31

Чем больше погружаешься в пороки, тем слаще они становятся. Тем больше ты жаждешь познать запретное, тем больше ты будоражишь, волнуешь, критикуешь, ругаешь себя, а значит – живешь. Рене Декарт считал, что пока сомневаешься, ты существуешь. Без сомнений нет плодов для размышления.

Сегодня Лиза и Катя, а также другие жители города Фризенвейн должны явиться в церковь помянуть Хагрида.

Погода стояла ясная, такая неестественная для дня панихиды. Где серые краски? Где дождь и ветер, что не щадят ни одного существа, скрывают их под своими покровами, погружают в уныние и тоску? Их так не хватало сегодня!

11:55.

Церковь была забита до отказа. Вдалеке я увидела мужчину преклонного возраста в светлом одеянии. Он стоял, сложив перед собою руки, печально оглядывая весь зал. Густые брови скрывали его глаза, а седые волосы на макушке казались белоснежными при свете. Знал бы он, что нечестивый мерзавец, убивший Хагрида, находится перед ним, а жертва его рук на заднем сиденье прячется от глаз Господа.

Лиза уперлась лбом в спинку переднего сиденья и уткнулась в телефон. Сидела, не замечая людской гул, не видя черных одежд, не вдыхая запаха роз. А Катя была рядом. Она застыла, как будто во сне, убаюканная человеческим говором. Сидела словно статуя.

Вот пришел Кессинджер. Остановился возле Лизы, качнул головой в знак приветствия и прошел в передние ряды, где его ждал Байкорт.

Начался процесс. И пусть тело Хагрида уже упокоено рядом с моим, церковный обряд не совершен. Среди слов, каких здесь можно было услышать немало, я различила кое-что: «Говорят, когда нашли тело Хагрида, оно уже воняло трупным запахом, и рядом с ним невозможно было находиться, поэтому его тут же похоронили от греха подальше». И все это было сказано отвратительным заговорщицким тоном! Какие злые люди!

Священник читал молитву. Признаюсь, меня клонило в сон, когда он своим гармоничным голосом четко, но в то же время монотонно произносил каждое слово. Те отталкивались от стен, а к посетителям приходили уже глубокими и звонкими, проникали в их разум и нагоняли дрему.

Я не смела взглянуть на Лизу. Разве что раз, два… пять. Я сбилась со счета. А она меня будто не замечала.

«Нам лучше больше не видеться, Ир. Прости…»

После этих слов я долгое время не могла успокоиться, а погрузившись в сон, увидела кошмар, где Хагрид стискивал мою шею колючей проволокой. Кровь из порезов бежала по груди бесконечным потоком, и перед глазами расплывалась его безумная улыбка, а потом все потемнело. Я потеряла сознание и очнулась в пелене ночной тьмы. Луна беспомощно плыла за темными облаками, и комната как будто оказалась залита чернилами. Мне было так страшно.