Ира и Лиза "Воскресни за 40 дней"

Глава 20

В полицейский участок я зашла последней. Впереди меня, делая один резкий шаг за другим, уверенно шел мистер Бертольд. Он был зол и растерян одновременно. Не знал, как себя вести: отругать дочь за содеянные грехи или отнестись с пониманием. Заметными стали морщины на напряженном лбу, брови нахмурены, губы заметно побледнели. Со стороны казалось, что вот-вот он остановится и врежет первому встречному. Но глаза искали решетку, за которой находилась дочь.

- Папа, пожалуйста, только не кричи на нее! Ты сделаешь только хуже! - лепетала ему вдогонку Мона. Бедная девушка в спешке забыла о виде, в котором и показала себя свету: домашние джинсы и растянутая футболка. На голове - метла.

Но отец ее не слушал.

Навстречу им вышел нерасторопный мужчина в форме.

- О, вы пришли. Так быстро...

- Где она? - процедил сквозь зубы мистер Бертольд.

- Идемте за мной. Мы поместили ее в конце коридора.

Меня одолевало желание взглянуть Лизе в глаза. Наблюдать за тем, как она будет вести себя за решеткой перед отцом, узнавшим несладкую правду. Она убила в мужчине надежду на единственного достойную наследницу. Пусть ворам в бизнесе всегда рады, мистер Бертольд - не из этих людей. В то же время я не желала слышать их разборки - после такого всегда остается неприятный осадок.

Мы дошли до конца недлинного, но хорошо освещенного коридора. На скамейке сидела Лиза. Она сжимала кулаки и кривила губы в негодовании.

Как же она могла попасться в лапы полиции?

- Лиза ! - грозно позвал ее отец. - Посмотри на меня сейчас же!

- Ну что-о-о? - лениво протянула девушка , соизволив лишь поднять голову.

Их взгляды встретились. Пыл мужчины резко спал при виде дочери.

- Я же... высылал тебе деньги все это время...

- Мне не нужны твои бумажки!

- Но почему? Почему ты так ко мне относишься? Потому что я не смог спасти твою маму?

Лиза вздрогнула. Она лишь сильнее согнулась над коленями, и теперь мы видели лишь ее затылок.

Продолжать разговор было бессмысленно. Для обеих сторон он принес бы только новую порцию боли. Мне стало тоскливо. Я не знала, на чью сторону встать, пусть и понимала: когда-то и Лиза, и Бертольд были на одной волне - волне понимания и любви. Сейчас между краями их одиночества, сомнений и непонимания образовалась пропасть. И даже если отец пытался возвести мост к дочери, та всегда его разрушала. Лиза отгородилась от реальности, казавшейся чужой и опасной. Она жила в своем мирке, как и миллионы других подростков, отвергающих действительность.