Техен тонул в своем личном Аду, где существали только он, Чонгук и что-то неправильное, целостное и жаркое между. Плавился, как воск, от давления и ощущения тотальной безвольности в этих сильных руках. Чонгук целовал долго, будто Тэхён — единственный во Вселенной человек, которого можно целовать, сжимал тонкое запястье, погибал, понимая, что готов целовать его еще целый десяток вечностей. У Тэхёна сердце билось в горле, а в животе разгоралось адское пламя — Чонгук не жалел его губ и кусал, вымещая всю свою злобу, усталость и беспросветную тоску. Он стонал громко и неприкрыто, успев оторваться и откинуть голову назад, дергался, проскребая ногтями по чужой спине, и его замкнуло короткой оргазменной судорогой. Одышка — почти до обморока, дрожь — как от удара током. Огонь внутри не погас, только глаза безнадежно намокли, и Тэхён не нашел ничего проще, чем спрятать лицо у Чонгука на груди. Хуже уже было — но дальше, кажется, некуда. — Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, — шепчет Чонгук, когда Тэхён безвольно оседает, поддерживаемый только сильными руками. Слова стрелой вонзились в сердце, воспаляя еще не затянувшиеся раны.
***
Завтра срок действия контракта подходил к концу и Тэхёну пора было решать. Все его нутро кричало о том, что пора сваливать. Бежать из этого места сломя голову. Но в то же время сердце ехидно заявляло «А сможешь ли ты и дня прожить, зная, что больше не увидишь Чонгука». В какой-то момент, он даже подумал, что сможет справиться. Сможет подавить в себе чувства. И может не так уж и плохо встречаться с альфой тайно. И плевать, что он хотел крепкую семью, двоих детей и собаку. Все не имело смысла, если рядом не было Чона. Он уже почти убедил себя в этом, решив, что завтра подпишет продление контракта. Но в один момент все разрушилось к чертям. — Свадьба через месяц, Чонгук, — послышалось из кабинета. Тэхён не собирался подслушивать. Просто дверь не была заперта, а фраза слишком зацепила. — Ну сколько можно, отец? Разве ты не достаточно меня наказал? Я все понял и исправился. Давай прекратим этот бред. — Пак Чимин хорошая партия для тебя. Хватит играть в детские игры. Пора тебе повзрослеть, — голос господина Чона звучал грубо. Совсем не по-отцовски. — Вот именно. Дай мне самому разобраться в своих чувствах, — раздраженно бросил Чонгук. — Да неужели, и есть кто-то на примете? — Тэхён не видел лица старшего, но судя по сквозившему в голосе яду, тот был весьма недоволен, — И кто же? Ким Тэхён. Омега ошарашенно застыл на месте. Чонгук, судя по возникшей гнетущей тишине — тоже. Этого не может быть. Какого хрена происходит? — Видимо, я попал в цель, — ухмыльнулся тот, — Что ж, меня это совершенно не устраивает. Он не твоего круга, Чонгук, и ты это знаешь. — Не тебе решать… — Мне, — грубо перебил альфа, — Свадьба через месяц! А иначе, мне придется устроить Тэхёну сладкую жизнь. И поверь, любить тебя больше он от этого не станет. — Ты не посмеешь, — в голосе Чонгука сквозила тихая ярость, готовая вот-вот перерасти в полыхающий пожар. — Хочешь проверить? Слушать это было невыносимо и противно. Как так можно просто взять и управлять чужой жизнью. Некоторые трудятся всю свою жизнь, чтобы хоть как-то продержаться на плаву, а кому-то достаточно одного щелчка пальцев, одного приказа, чтобы стереть все чужие старания в порошок. Как же это гнусно. Далеко от двери Тэхён уйти не успел. Из неё пулей выскочил разъярённый Чонгук и совершенно спокойный отец. Бросив короткое «Ты меня понял», тот с олимпийским равнодушием прошел мимо, даже не удосужившись взглянуть на Кима. Грудная клетка альфы ходила ходуном. Глаза метали молнии в поисках жертвы. Все в нем пылало. Такой Чонгук был страшен. Совершенно себя не контролируя, он подошел к столу, скидывая с неё дорогую посуду, не на шутку распугав персонал. После чего кинулся наверх, видимо поняв, что может создать кучу проблем. Тэхён неуверенно метался от кухни до лестницы, ведущей на второй этаж. Идти к Чонгуку было страшно, но в то же время беспокойство за его здоровье все перевешивало. Мало ли что придет в голову альфе. Казалось, тот совершенно себя не контролировал. Омега негромко постучал в дверь спальни, но заходить не спешил. Рано. Только после того, как об дверь стукнулось что-то тяжелое, Тэхён уверенно вошел. — Я разве неясно выразился? — заорал Чон, но заметив вошедшего, весь его запал куда-то пропал. Ну так, подрагивающие угли на костре, — Прости. — Чонгук, — Тэхён сделал неуверенный шаг в сторону альфы, пытаясь усадить его на кровать. А чтобы наверняка, придавил сверху своим весом, усаживаясь на колени. Видимо, не выдержав напряжения, Чон уткнулся ему в область ключицы и судя по постепенно приходившему в норму дыханию, тот успокаивался. Тэхён невольно запустил руку в его волосы, вдыхая аромат шампуня и наслаждаясь их мягкостью. Чонгук перед ним такой беззащитный и неуверенный, что все внутри Тэ кричало о желании защитить, прижать к себе и оберегать до самой смерти. Но он не мог. И вместо того, чтобы поддержать и утешить, он сейчас причинит ещё одну боль. Лучше сразу, одним рывком вытащить всех блох, чем доставлять большие страдания, вынимая по одной. — Тэхён! — с непонятным отчаянием проговорил Чон и, обняв за шею, прильнул к нему. Поцелуй начался как всегда: Тэхён соблюдал осторожность, а сердце неслось бешеным галопом. Однако потом что-то изменилось: его губы стали требовательнее и настойчивее, а руки, зарывшись в чонгуковы волосы, не давали отстраниться. Ким и не желал, и, хотя, играл с бронзовыми прядками. Он целовал, не зная, увидит ли снова. И, кажется, альфа уловил эту перемену в настроении, потому что отстранился с бескрайним беспокойством заглядывая в глаза. — Тэхён?
***
Чонгук понял, что грядет что-то страшное сразу же, как только Тэхён ответил на его поцелуй. Так, обычно, целуют, когда собираются прощаться. А он не хотел. Не мог себе представить жизни без Тэхёна. Чувствовалось: грядут перемены. Ощущение не из приятных, но ведь жизнь вообще трудная штука. Что-то подозрительно похожее на панику стальным обручем сжало грудь. Даже под ложечкой засосало: боже, только бы не видеть в глазах Тэхёна ледяную отчужденность! — Тэхён? — тихонько позвал Чон, заглядывая в золотисто-карие глаза. Тэхён тяжело вздохнул, словно набираясь храбрости перед прыжком: — Я завтра уезжаю. Пытаясь сосредоточиться, он качал головой туда-сюда, словно китайский болванчик. Дар речи вернулся лишь через несколько минут. — Тэхён, пожалуйста. — Чонгук, я тебе не пара. — Чепуха! — вопреки ожиданиям, его голос звучал не нервно, а умоляюще, — Ты самое лучшее, что есть в моей жизни. — Прошу тебя…- в голосе Тэхёна слышалась мольба. Он больше не смотрел на него. Теперь уже Чонгук пытался словить его взгляд.
