Я проснулся ещё до восхода солнца от жуткой тревожности. Казалось, что вот-вот должно произойти нечто ужасное и непоправимое, что мир ждёт катастрофа и ничего изменить невозможно. На грани паники, я подскочил как ошпаренный, не особо заботясь о том, чтобы не разбудить спящего рядом Флетчера, о существовании которого едва не забыл.
В номере мотеля царил полумрак — призрачный блеклый свет зарождающегося дня пробивался сквозь занавески, но был не в остоянии окончательно развеять тьму. Коснувшись ступнями холодного деревянного пола, я ощутил небывалое успокоение — словно меня вновь вернули в привычную реальность. Острый шпиль одиноко валявшегося у ножки кровати слона отрезвил меня окончательно — я охнул от боли и подобрал фигурку. В голове подобно акварельным пятна на девственно чистом листе бумаге начали проступать воспоминания минувшей ночи. И чем ярче они становились, тем некомфортнее я себя ощущал. Собрав все разбросанные по паркету шахматы, я аккуратно сложил их вовнутрь доски и закрыл её на крючки. Затем принялся торопливо искать одежду, которая обнаруживалась в самых неожиданных местах. Оделся я за сорок пять секунд, уложившись в военный норматив и всё это время старался не оборачиваться на постель. Наконец, когда было покончено с последней и весьма важной деталью гардероба — а именно, шнурками на обуви, я был готов покинуть маленькую комнату, в которой произошло то, чего произойти в моей жизни никак не должно было, но на самом пороге что-то заставило меня задержать взгляд на мирно спящем Флетчере. Я ощутил лёгкий укол в области сердца и нервно сглотнул, понимая что не могу просто взять и уйти, даже ничего не сказав на прощание. Так что, подумав с минуту, я выскользнул за дверь, осторожно прикрыв её, и направился на рецепцию. Администратор дремала за стойкой, положив голову на гладкую поверхность регистрационного стола. Будить её не хотелось, но пришлось — я чуть встряхнул её за плечо, и женщина подскочила, продирая заспанные глаза.
— Ой, простите, — тряхнув кудрявой головой, сонно извинилась она.
— Ничего страшного, — я положил перед ней шахматную доску. — Позаимствовал у вас вчера, возможно, вы и не помните, вот теперь возвращаю.
Администратор растерянно взглянула сначала на стройные ряды чёрно-белых клеток, затем на меня, затем — снова на клетки и кратко кивнула.
— Не могли бы вы быть так любезны заварить зелёного чаю? — попросил её я, доставая бумажник из кармана пиджака.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Эндшпиль за чёрных
General FictionЯ никогда не любил каяться, хотя за свою жизнь совершил немало нехороших вещей. Однако сейчас, созерцая белизну больничных потолков, я думаю о том, что когда-то давно стал причиной гибели восходящей звезды шахмат, и чувство вины снова сдавливает мне...
