Эндшпиль за чёрных

VII. Проходная пешка

Тем вечером Флетчер решил не возвращаться в отель — время было позднее, а сам гроссмейстер — сонный и плохо соображающий. Так что он предпочёл остаться ночевать в палате, выбрав себе соседнюю с моей койку. Не без скандала, правда, весьма скромного, по сравнению со всеми предыдущими, американец добился, чтобы к нему допустили кота, который мирно свернулся калачиком под настольной лампой дежурной сестры. Такому развитию событий не был рад никто, включая само животное, но доктор Ван Тиль после недолгого спора быстро понял, что проще будет уступить. В итоге довольный шахматист, поудобнее устроившись на новом месте, загрёб в охапку своего четвероногого компаньона и уснул сном праведника. Я решил последовать его примеру и вскоре тоже погрузился в объятия Морфея.

 — Нина, я должен тебе кое в чём признаться, — я стоял на пороге нашей квартиры, и голос мой дрожал от волнения. 

— Ты нашёл себе очередную пассию? — с убийственным спокойствием поинтерсовалась супруга. 

— Хуже, — покачал головой я. — Все гораздо хуже. 

На этот раз по лицу Нины пробежала тень тревоги. «Контрабанда? Преступление? А, может... может завербовали?» — наверняка думала она. 

— Дима, что произошло? — уже не скрывая обеспокоенности, спросила жена. Я молчал, понуро склонив голову. Странное ощущение внутренней пустоты всецело заполонило мой разум. Наконец я собрался с духом, и оторвав взгляд от носков туфель, на одном дыхании выпалил: 

— Я провёл ночь с Фрэнком Флетчером! Воцарилось тягостное молчание. Несолько секунд мы с Ниной неотрывно смотрели друг на друга: она — не в силах поверить в услышанное, я — с мольбой и отчаянием. Первой тишину нарушила Нина. 

— Бедный Флетчер, — произнесла она совершенно бесстрастным тоном и, резко развернувшись, удалилась в свою комнату с присущим ей королевским достоинством. Я же остался стоять в коридоре один, совершнно потерянный и ужасно смущённый, не зная, что же мне делать дальше. 

 На осознание того, что я нахожусь в больничной палате, а не у себя дома, у меня ушло несколько минут — настолько реалистичным оказался сон. С трудом протерев глаза, я окончательно убедился том, что странный диалог с Ниной был не более, чем игрой подсознания, а я всё ещё пациент кардиологического отделения одной из больниц на Кюрасао, от пребывания Флетчера на соседней койке не осталась и следа, а передо мной сидит невзрачный человек, весьма похожий на сотрудника КГБ Смирнова, только несколько моложе, отчего у него ещё не началось облысение.