Эндшпиль за чёрных

VI. Жертвуя ферзя

Первым, что я увидел, как только очнулся, был ослепительно белый потолок палаты. Годы спустя могу с уверенностью сказать, что во всех больницах они одинаковые. Неважно, двадцатый это век или двадцать первый, старое здание или новое, большое или маленькое — потолки всегда неизменны. Как, собственно, и запахи. О, эти вечные ароматы спирта, бинтов, различных медикаментов, которые я способен распознать безошибочно, словно профессиональный парфюмер. Но это сейчас, а тогда, в 1962 году, впервые оказавшись в медицинском учреждении с крайне серьёзной проблемой, именуемой стенокардией, я воспринимал всё совершенно иначе. Окружающая среда казалась мне враждебной и пугающей, я ощущал всепоглощающее бессилие и вместе с тем — подсознательный страх того, что боль вернётся и я снова провалюсь в небытиё, на этот раз безвозвратно. 

 Дружелюбный доктор в прямоугольных очках с роговой оправой посетил меня буквально через пятнадцать минут после моего пробуждения. 

— Добрый вечер, мистер Загорянский, — поздоровался он. — Могу вас поздравить — вы буквально родились в рубашке. Ещё минута, и мы бы имели дело с инфарктом, что, надо сказать, большая редкость для мужчин вашего возраста. Однако, учитывая то, что вы страдаете от гиполипидемии и гиподинамии... 

— От гипо... чего? — переспросил я, для которого медицинские термины всегда были чем-то очень загадочным. 

— Гиполедимии и гиподинамии, — вежливо повторил врач. — Иными словами, у вас наблюдаеются дисбаланс в обмене холестерина, а также недостаточная физическая активность и нерегулярное нездоровое питание, что пагубно сказывается на вашей сердечно-сосудистой системе. Но если вы будете следовать всем мои рекомендациям и соблюдать график лечения, то, несомненно пойдёте на поправку. 

— А шахматы? — с надеждой спросил я. — Когда я смогу вернуться к участию в турнире? 

— Боюсь, что нескоро, — отрицательно покачал головой служитель Гиппократа. — В первую очередь вам сейчас нужен покой, а состязание, к сожалению, этому не способствует. Кстати, сейчас самое время выпить противоишемический препарат, — он кивнул на блистер с таблетками, лежащий на тумбочке у моей койки и кружку с водой. Чуть приподнявшись на локтях, я покорно выпил лекарство и откинулся на подушки. Перед глазами внезапно возник образ перепуганного и встревоженного Флетчера. Только сейчас до меня дошло, что я жив именно благодаря этому человеку и закономерный вопрос сам пришёл мне на ум: