Под Покровом

Глава 8. Тирада на прощание.

Окружённый холодным, резким светом Лань Ванцзи замер. Он не ожидал, что Вэй Усянь хотя бы безучастно кивнëт ему, но вот он вполне трезво сейчас отреагировал.

— Моя работа..? — медленно поднял тот свою голову. Его голодный взгляд будто бы прожигал всë на своëм пути. — ...Да что ты знаешь о моей работе?

— Я... — немного растерялся от такого вопроса Лань Ванцзи.

— Что ты вообще знаешь о моей работе и обо мне! — Вэй Усянь, потрясываясь и повышая севший голос, поднялся на ноги.

— Присядь обратно... — уже жалел о сказанных словах Лань Ванцзи. Действительно, ему не стоило затрагивать эту тему.

— Не смей указывать, что мне делать! — одичало, казалось, двинулся в его сторону Вэй Усянь.

Многие стали поворачивать головы к неизвестному, но чётко явственному источнику шума у того самого фургончика посередине.

— Ты сейчас не в порядке, — всë сильнее хмурился Лань Ванцзи. — Тебе нужно...

— А кто сказал, что я хочу быть в порядке?! — засверкав глазами, взревел Вэй Усянь. — Ты ничего не знаешь! Ты ничего не понимаешь!

— Г-господин Вэй... — пришëл на помощь брату старший Лань, вмиг оказавшись рядом. — Вам лучше...

Но стоило только Вэй Усяню стрельнуть глазами в фигуру Лань Сиченя, как тот сразу же замолчал. Такого мощного невербального «закуси свой язык!» Лань Сиченю за всю свою жизнь не приходилось получать, и хоть больше это походило на бесцеремонное «захлопни пасть!», ему ничего больше не оставалось, кроме как, смиренно опустив голову, отступить.

— Вэй И... — одними губами произнëс Лань Ванцзи, с ужасом наблюдая за тем, что происходило с человеком перед ним.

Даже Лань Сичень толком не расслышал то, что сорвалось с тонких губ его брата, но Вэй Усяню каким-то образом удалось понять, что только что произнесённый звук обозначал ничто иное, кроме как его собственное имя, и бушевавшая в нëм ярость вспыхнула с новой силой.

Он, не страшась больше ничего, зашагал вперёд. Тонкий плед соскользнул с его изящных, усыпанных синяками плеч, аккуратно расстелившись по полу и так на нëм и оставшись. Людям вокруг казалось, что Вэй Усянь впал в безумство после того ужаса, что пережил, но вот сам он так не считал. Такой ясности от осознания своего положения он не чувствовал уже, пожалуй, целых три или даже четыре года.