Будь проклят этот механический голос в голове

Переманить на свою сторону

Шан Хуа скептически осмотрел выступившего вперед адепта. Это очаровательное личико почему-то показалось весьма знакомым. Самолет слегка толкнул шисюна для привлечения внимания, но тот уже был поглощен беседой о прошедшем бое с группой адептов Цюн Дин.

— Кто это? — Шан Хуа кисло улыбнулся, кивнув на адепта Бай Чжань.

— Лю Мингэ, — беспристрастно ответил Вэй Цинвэй и вернулся к беседе с другими адептами.

— Лю Мингэ?

До этого безучастный Шан Хуа на мгновение остолбенел. Он решил, что рехнулся, но все говорило об обратном: дерзкий взгляд, пылкий нрав и девичья внешность. Перед ним был никто иной, как будущий лорд пика Бай Чжань, — Лю Цингэ!

— Да, — словно в подтверждении его догадки ответил Вэй Йивэй. — Пэн-шишу лично тренирует его. Думаю, скоро Лю Мингэ объявят преемником лорда пика Бай Чжань. Все говорят, что это лишь вопрос времени.

Шан Хуа не знал смеяться ему или плакать, но по его меркам юный мастер Лю недолго будет угнетать все и вся своим правлением на пике Бай Чжань. Ведь сейчас в этой самой толпе стоят два его палача: один из которых это выдумал, а второй — исполнил. Внезапно вспомнив о Шэнь Цинцю, Самолет окинул взглядом столпотворение. И правда, будущий лорд пика Цин Цзин, ныне Шэнь Цзю, стоял во главе группы адептов пика Цин Цзин. Вот уж точно, еще один наследник, который, в отличие от Шан Хуа, не теряет время и уже заработал репутацию на своем пике. Шэнь Цзю сделал шаг вперед и Самолет уже представил, что сейчас произойдет. Взаимная ненависть всегда сопутствовала этим двоим, их случайные встречи заканчивались если не ссорами, то бесконечными драками, исход которых всегда был непредсказуем и интересен зрительскому глазу.

«ООС! ООС! ООС!»

— Шан-шиди, что ты делаешь? — громким шепотом окликнул его Вэй Йивэй.

В голове раздался оглушительный вой. Если бы это было впервые, Самолет точно бы не выдержал подобного натиска со стороны системы. Вот только Шан Хуа уже перегородил путь Шэнь Цзю, встав напротив Лю Минге. Назойливое окно уведомления все еще маячило перед глазами, так что он поспешил избавиться от него.

— Пик Ань Дин, — раздраженно фыркнул Лю Дэйгэ. — Ты хоть меч умеешь держать?Самолет выдержал небольшую паузу, вновь окинув взглядом бога войны, и притворно улыбнулся.

— В битве на словах тебе уж точно не выйти победителем, — Шан Хуа ухмыльнулся. — Я бы предложил не тратить время на формальности.

Ответом ему был взбешенный взгляд и противник вызволил меч из ножен. Самолет прекрасно знал, что ему не выйти победителем и со здоровыми конечностями, но также он понимал, как Лю Мингэ презирает слабость. Действуй он дальше по наставлениям системы и не жди поддержки от Бога войны, а слово Лю Цингэ всегда авторитетно.Следующий бой оказался серьезнее и страшнее предыдущего и уж точно не походил на тренировочный бой с Ци Лингом или Вэй Цинвэем. Преимущество Лю Мингэ было в росте и, непосредственно, в силе, в то время как Шан Хуа был все тем же изворотливым адептом пика Ань Дин со знанием базовых атак, которые противник читал, как открытую книгу и отбивал с еще большей яростью. Несколько раз Шан Хуа падал, но пока ты остаешься на поле, бой не был завершен и он продолжал раздражать своего Лю Мингэ чрезмерной назойливостью. Лицо Самолета изображало торжество, подобная самоуверенность вызывала гнев оппонента и уж теперь Шан Хуа действительно мог только защищаться, уворачиваясь или принимая удары.

И они оба были хороши по-своему: Лю Мингэ, действующий до этого осторожно, теперь был крайне остервеневшим, что никак не может поймать изворотливого Шан Хуа, который змеей уворачивался от атак, падал когда удар духовной ци настигал его и, переворачиваясь в воздухе, отталкивался от земли. Теперь он был немного рад, что наконец испробовал советы Вэй-шисюна в деле и отчасти расстроен тем, что не сможет испытать собственноручно изготовленные талисманы. Самолет сложил печать по призыву меча и клинок подчинился. Прикрывшись мечом, он зашел за спину Лю Мингэ. Находясь на краю поля, для победы нужно было лишь вытолкнуть противника за его пределы.

Делов-то.

Впрочем, Лю Мингэ и не собирался подставляться, а последовал примеру противника и сложил печать левой рукой, а правой оттолкнул Шан Хуа. Но, по своей неосторожности, противник был отправлен в середину поля.

Самолет привстал на локтях, все перед глазами плыло, он даже не мог толком подняться и обратил внимание на соперника только тогда, когда Лю Мингэ воткнул меч в землю рядом с ним.

— Бой закончен, — сквозь зубы процедил адепт Бай Чжань.

— Ты так думаешь? — схватившись за голову, Шан Хуа засмеялся. Он подобострастно осмотрел Лю Мингэ, а затем резко подцепил его за ноги, опрокинув наземь и навалившись сверху. — Может я и слабее тебя, но правила этой игры мне известны.

— Ты! — оскалился Лю Мингэ. Он перекатился и теперь уже Шан Хуа ударился о землю. — Для тебя это игра?

Самолет прерывисто выдохнул.

— Ты отдохнул? — говорил Шан Хуа. — Мы закончим только тогда, когда один из нас не окажется за пределами поля.

Глаза Лю Цингэ сузились, он занес правую руку и впечатал ее в нос Самолета. Хлынула кровь, но Бог войны не спешил отступать, нанося удары по лицу, иногда промахивался, ослепленный от гнева, и задевал только землю. Шан Хуа набрал в грудь побольше воздуха и поменял положение, вновь нависнув сверху, кровь с его лица капала на белоснежные одеяния адепта Бай Чжань. То был отчаянный натиск. Он знал, что ему нужно больше времени, чтобы собраться, а потому позволил шиди снова перекатиться. Это повторялось снова и снова и каждый рывок Лю Мингэ сопровождался точным ударом.

— Сдохнуть хочешь? — мрачно спросил Лю Цингэ и Шан Хуа даже подметил, что теперь не он один тяжело дышит. — Последний прием был точно не от адепта пика Ань Дин, если бы вместо меня был кто-то другой, может быть, это и сработало бы.

— А ты, оказывается, еще и советы даешь? — Самолет наградил противника слабой оплеухой, отвлекая внимание, и зарядил в грудь духовной ци. Удар не нанес никакого урона, но помог вновь перекатиться.

— Именно, — Лю Цингэ грубо впечатал соперника в землю, отчего Шан Хуа издал сдержанный стон. — И я бы посоветовал тебе не раскрывать рта.

Занесенную руку Лю Мингэ задержали внезапные возгласы из толпы. Оказалось, план Шан Хуа сработал на славу, хоть для этого и пришлось сдержать несколько ударов. Оба адепта сами не заметили, как оказались за пределами тренировочного поля. Ответственные за проведение совместной тренировки старшие адепты Бай Чжань объявили о ничьей.

Лю Мингэ издал заглушенный рык и поднялся. Шан Хуа наконец сел, помассировал виски, чтобы немного прийти в себя, и неуклюже поднялся. Перед ним стоял Лю Мингэ, протягивающий ему отброшенный во время сражения меч.

— По правилам нужно было представиться в начале, — он сложил руки. — Этот Лю Мингэ ученик пика Бай Чжань.

Шан Хуа поспешил отдать поклон и непременно бы упал как сноп, если бы не подоспевший вовремя Вэй Йивэй.

Самолет благодарно кивнул ему и закончил начатое:

— Этот Шан Хуа ученик пика Ань Дин.

— Бой еще не закончен, Шан Хуа. — процедил Лю Цингэ, скрестив руки на груди. — В следующий раз избавься от этой дурной привычки постоянно уклоняться.

Чтобы не продолжать этот разговор, оскорбленный результатом сражения Лю Цингэ скрылся в толпе адептов Бай Чжань. Самолет не успел толком обрадоваться, что остался относительно жив, как система дала о себе знать:

«Внимание! Грубый ООС!

Нарушение. Нарушение. Серьезное нарушение.

Штраф: 100 баллов.

Остаток: 175 баллов.»

После оглушительного уведомления последовал не менее звучный крик.

— Шан-шиди, ты в своем уме? — Вэй Йивэй возвысил голос с непривычной для себя горячностью. — Ты еле стоишь на ногах! Идем, я отведу тебя на Цань Цао.

— Не нужно, на Ань Дин есть аптечка, — запротестовал Шан Хуа. — Неизвестно на сколько меня там задержат... Учитель будет в ярости, если узнает о случившемся.

Вэй Йивэй обреченно вздохнул и помог шиди выбраться из душной толпы. Всю дорогу на пик Ань Дин шисюн критиковал каждое движение Шан Хуа, говоря как бы он сам поступил на его месте. Только Самолет уже не слушал, он полностью навалился на старшего адепта, позволяя ему чуть-ли не нести себя на руках, и думал о том, что он напишет в своем сочинении.