Будь проклят этот механический голос в голове

Перезагрузка системы

«Миссия провалена!

Пожалуйста, приготовьтесь. Через 60 секунд вы будете отправлены в изначальный мир.»

Жестокое головокружение усилилось с появлением механического голоса. Шан Хуа видел перед собой лишь прозрачный экран и абсолютную пустоту вокруг.

«Внимание, при распаковке файла была выявлена ошибка.

Идет перезагрузка системы.»

Очнувшись, он понял одно, — он больше не был в Доме досуга на Ань Дин, это даже не его захламленная однушка из современного мира.

Все обстояло намного хуже, — он был в Царстве Демонов, а пришел в себя, почему-то, в главном холле Ледяного замка. Там, куда его постоянно заносило в последнее время. Было бы странно, если бы он не признал это место.

Сперва он подумал: «Какого черта? Мобэй-цзюнь перенес нас сюда в последний момент?»Обитель северного короля встретила его морозным ветром, этот чертов замок не защищал от холода, напротив, казалось, что здесь было намного холоднее, чем снаружи. Шан Хуа хотел было согреться духовной ци, но его меридианы были в беспорядке, он не смог обнаружить ни одного талисмана в рукаве и, что еще хуже, при нем не было меча. С его недоверием к окружающим, подобное происходило впервые.

Ладно, допустим Мобэй-цзюнь перенес его сюда без всякого оружия по неосторожности самого Самолета, но почему его бросили прямо тут, в коридоре? Неужели король так сильно ненавидит своего слугу? Хотя в этом случае отпадал весь смысл спасения.От бесконечного потока вопросов его отвлек шум из зала совещаний. Грохот был такой, словно кто-то ударил кулаком по столу, а следом за этим были слышны крики и звук разбитого стекла. Шан Хуа дернулся как от огня, признав голос Мобэй-цзюня. Он осторожно подошел к массивным дверям, когда за спиной послышался грубый голос.Самолет ахнул от неожиданности, когтистые руки впечатали его в холодный, будто сделанный из льда, пол. Сверху нависло сразу несколько фигур. У него не было оружия или хотя бы подобия на защиту. Все, что ему оставалось, это ползти назад, — резкие удары не позволяли встать. От столкновения со стеной перед глазами все поплыло, ему казалось, что он снова теряет сознание, когда один из демонов холодно окинул заклинателя взглядом:

— Ведите его к королю.

Двое демонов подхватили Шан Хуа под руки, у заклинателя не было сил сопротивляться: кровь из разбитой брови уже начала стекать по лицу, он чувствовал застоялую металлическую жидкость в горле и ее отвратительный привкус. Из главного зала вышла высокая фигура, демоны тут же прижались к стене, опустив головы. Самолет же, напротив, сглотнул подошедшую кровь и поднял остекленевший взгляд. Перед ним стоял юноша в черном, на поэтическом лице сверкала холодная усмешка. Это был Ло Бинхэ, именно такой, каким Сян Тян Да Фэй Цзи его и представлял. Даже не будь у него демонической метки, Шан Хуа не спутал бы протагониста ни с кем другим.Ло Бинхэ остановился напротив и ненадолго задержал взгляд на Самолете.

— Шэнь Цинцю и Юэ Циньюань мертвы. Цан Цюн без их защиты превратился в руины, украшенные трупами своих адептов. Этот лорд просто хотел сообщить, что услуги шишу ему больше не нужны, -голос его был резким, властным. Это «шишу» из его уст звучало больше как усмешка, нежели признак уважения. Ло Бинхэ мрачно улыбнулся и бросил напоследок, перед тем как уйти: — Надеюсь, намек этого лорда достаточно доходчив.

Шан Хуа смотрел ему вслед. Какая это временная линия? Значит ли это, что еще буквально несколько часов назад Цан Цюн был, относительно, в порядке? Какова причина этого довольно большого скачка во времени?

Холодные пальцы обвили хрупкую шею Самолета. Встретившись с холодным взглядом Мобэй-цзюня, он невольно улыбнулся.

— Ты находишь это смешным? — король явно был зол после беседы с Ло Бинхэ. Все слуги разбежались, чтобы не попасть под горячую руку. Все, кроме Шан Хуа. Или сейчас он имел честь называться Шан Цинхуа?

— М-мой к-кр-роль, разве вам не к-кажется, — запинаясь, произнес он, — что это довольно спорная ситуация.

Хватка неожиданно ослабла и заклинатель упал на колени, хватая воздух ртом, как человек, который всю жизнь страдал от жажды и наконец узнал, что такое вода.
— Я прожил жалкую жизнь и не боюсь жалкой смерти, — продолжал Самолет. Он с радостью обнаружил некую заинтересованность во взгляде короля. — Больше всего на свете я боюсь той участи, которая досталась вам, мой король.

Самолет уже не мог остановиться, смысл этих слов не доходил даже до него самого, но, зная, что его в любом случае ждет смерть, он не мог прекратить поток оскорбительных речей. Он видел этот интерес, эти колебания. Дослушать или убить сразу? Собственная судьба, судьба Мобэй-цзюня была в его руках. Кому как не создателю, богу этого мира, знать, что произойдет дальше. Шан Хуа не смог удержаться от смешка.

— Я слаб и пал под влиянием сильнейшего, разве тут мы не похожи? — он выдержал паузу, наблюдая, как король меняется в лице. Брови демона нахмурились, руки то до дрожи сжимались, то расслаблялись вновь и в любой момент он был готов накинуться на жертву. — Но я обрету свободу пускай даже посмертно, а вы все так же будете преклонять колени перед каким-то полукровкой.

Демоническая ци сдавила грудь, заставив Шан Хуа заткнуться. Он чувствовал, как тонкий слой льда распространяется по его меридианам, однако налитые кровью глаза все еще не опускались, — чувство собственной правоты, своей маленькой победы, заглушало любую физическую боль. В конце концов, он не выдержал и испустил истошный крик. Шан Хуа сжался от невыносимой боли, когда перед глазами появился прозрачный экран:

«Внимание! Перезагрузка системы завершена.

Статус текущей миссии: 60%.»

Боль исчезла как по мановению волшебной палочки. Взгляд все еще был замылен, но Шан Хуа отчетливо слышал чей-то голос. Он резко подскочил, пошатнулся и упал в чьи-то объятия.

— Хуа-сюн? — раздался над ним знакомый голос.

Ци Линг крепко прижимал к себе занемевшее тело соученика, а свободной рукой направлял меч в сторону демона. Краем глаза Шан Хуа видел, как Мобэй-цзюнь готовится к атаке, и вырвался из крепкого захвата, оказавшись у ног короля.

— Ваше Величество, — вскричал он, — позвольте этому слуге разобраться самостоятельно.

Не дождавшись ответа он обернулся назад и увидел то, чего боялся больше всего — неверие и испуг в глазах соученика.

— Ваше Величество? Слуга? — голос Ци Линга дрогнул, он убрал лезвия в ножны и выбежал из Дома досуга.

Шан Хуа даже не посмотрел в сторону Мобэй-цзюня. Подобрав меч, он выбежал на улицу вслед за соучеником. Тот заметил преследователя, однако в следующее мгновение был прижат к земле.

— Просто выслушай меня, — отчаянно вскричал Шан Хуа. — У меня не было выбора.

— Ты не дышал, Шан Хуа! — всхлипывая, ответил Ци Линг.- Я думал, ты мертв.

Он резко перекатился и занес кулак. Самолет зажмурился, но вместо обещанного удара ему прилетела легкая затрещина. Он чувствовал, как Ци Линг поднялся и потянул за собой Шан Хуа.

— Я не буду с этим разбираться, — говорил он. — Ты сам все расскажешь учителю.

При одном упоминании учителя по спине пробегали мурашки. Эти слова были произнесены с таким нажимом, что Шан Хуа выполнил все, что от него требовалось и очнулся уже перед дверьми в Дом отдыха учителя. Он выбросил из головы все, что хотел сказать и только чудом не забыл отдать поклон.

Юн Чаошань выглядел спокойным и так сильно был погружен в работу, что лишь мельком взглянул на учеников прежде чем привычно нахмуриться и отложить кисть.— Что за неопрятный вид? — первым делом спросил он.

Шан Хуа спешно оправил верхнее одеяние, тихо вздохнул и приготовился к ответу, но внезапно его перебили:

— Эти ученики всего-лишь повздорили, — просто ответил Ци Линг. — Просим прощения у учителя.

Юн Чаошань недоверчиво осмотрел их и остановился на Шан Хуа.

— У тебя языка нет? — укоризненно бросил он.

— Простите, учитель, — тихо обронил Самолет.

Оба опустились рядом со столом старейшины Юн и еще долго наблюдали, как тот возится с документами. Шан Хуа то заламывал руки, то подливал чай в чашу учителя и каждый раз ловил на себе испытывающий взгляд так и вопрошающий: «Ты так же прислуживаешь тому демону?».

— Я ведь не просто так вас сюда позвал, — внезапно вспомнил Юн Чаошань и выложил перед учениками две горы с документами.

— Учитель, — не выдержал Самолет. — Вы даже не скажете, где были все это время? Этот ученик... эти ученики лишились покоя в ваше отсутствие.

Шан Хуа выпрямился. Если бы не остаток самообладания, то он бы уже дрожал с ног до головы под испытывающим взглядом Ци Линга. Как он должен рассказать все учителю, если даже соученик отказался выслушивать его признание? Если Юн Чаошань узнает о перебежках между мирами, то кто знает, что произойдет. Шан Хуа не боялся снятия баллов или упреков от системы, он боялся посмотреть в глаза учителя, когда тот узнает всю правду.

— Точно, — не отвлекаясь от письма, апатично ответил старейшина. — Это вторая причина по которой вы оба тут.

Он отодвинул бумаги и устало потер переносицу.

— Уже пришло время нам, старикам, уступить место новому поколению. Первую церемонию, по традиции, организовывает глава школы, где и представит своего ученика.Сердце Шан Хуа пропустило удар.

«Нет, нет, нет! — мысленно протестовал он. — Все не может быть так.»

Время шло слишком быстро, он не мог позволить себе упустить такой шанс, но в то же время не был в силах произнести ни слова. Он знал, что не сможет понести этот титул в одиночку, особенно теперь. Внезапно его осенило. Что сейчас происходит во дворце Хуан Хуа? Как, черт возьми, настоящее связано с тем будущим, которое ему показала система?Самолет поднял голову и понял, что пропустил половину наставлений учителя.

— Именно поэтому я решил позволить вам двоим уйти в длительную медитацию, — Юн Чаошань остановился, заметив напряжение, повисшее в воздухе и отрезал: — Месяц, не более.

Это и есть те 60% обещанные системой? Значит ли это, что Самолету придется бороться за титул горного лорда? Его охватила настоящая паника, а благодарность встала комом в горле. Что не так? Он ведь так долго ждал этих слов!

Шан Хуа недоверчиво уставился сквозь учителя. Месяц? Да такую щедрость можно было приравнять с годом уединенной медитации! Однако он один испытывал такое воодушевление.

— Простите, учитель, но я откажусь, — Ци Линг откланялся и покинул помещение.Самолет подорвался следом, прихватив с собой кучу свитков.

— Я поговорю с ним, — сказал он напоследок.

Догнать Ци Линга на этот раз было просто — он даже не пытался кого-то избегать.— Ты специально отказался, да? — раздраженно бросил Шан Хуа. — Ты знаешь, как это важно для меня, но своим отказом вынуждаешь меня поступить так же.

Ци Линг резко развернулся, столкнувшись с соучеником. Куча свитков и разных бумаг тут же оказались на земле.

— Я уступаю тебе место, ты ведь этого хочешь?

— Это не так, — голос Шан Хуа дрогнул.

— А что тогда? Скажи мне. Если ты все еще верен Цан Цюн, если не забыл ученические обеты, если... — Ци Линг осекся, сбавив тон до полушепота: — Если ты все еще считаешь меня другом.

Самолет сглотнул подступающий к горлу ком. Больше всего на свете он презирал ложь, но, в конце концов, сам стал лжецом. Он ненавидел свой роман, ненавидел систему, ненавидел самого себя. И самого себя больше, ведь все это время он был полоумным слепцом, — искал союзника и не видел того, кто всегда был рядом.

— Просто пообещай мне, что выслушаешь до конца.

Ци Линг нерешительно кивнул и помог собрать рассыпавшиеся бумаги. Они вернулись в комнату Шан Хуа, однако Мобэй-цзюня там уже не было.