Мне Больно

4

Тэхён чувствовал себя, как в клетке. Он жил в этом доме как в страшном сне, полном тёмных углов, где каждый взгляд мог стать началом боли. Чонгук наблюдал за ним, но никогда не подходил близко. Омеги среднего и низшего ранга были заняты своими заботами, а Гён... Гён был не таким, как остальные.

Каждый день становился пыткой, а Чонгук с каждым шагом приближался к разрушению того, что ещё оставалось от Тэхёна. Он знал, что омега был слабым, не мог сопротивляться, но что-то в нем было — нежелание подчиняться, какая-то маленькая искра, которую Чонгук был намерен выжечь. Он начал с маленьких вещей, с изощрённого насилия, которое лишь начинало разрушать Тэхёна, но это было только начало.

Однажды, когда Чонгук вошёл в комнату, где Тэхён сидел на полу, потерянный и разбитый, он замер, наблюдая. Гён стоял рядом, с холодным выражением лица, и его взгляд был настолько безжалостным, что Тэхён почувствовал, как что-то внутри него разрывается. Гён был на его стороне, но не в том смысле, который можно было бы назвать «сочувствием». Он был просто инструментом, помощником Чонгука.

— Ну что, ты готов? — Чонгук произнёс это тихо, но в его голосе ощущалась угроза, скрытая за изысканным спокойствием. Тэхён не знал, что значит этот вопрос, но всё тело напряглось. Он не мог ответить, и его горло будто бы зажало.

Чонгук подошёл к нему, и Тэхён сжал зубы, чувствуя, как его сердце бьётся с бешеной скоростью. Он не знал, что будет делать этот человек с ним, но он знал одно — ничего хорошего ждать не стоило.

Гён, стоя рядом, склонился вперёд, его пальцы коснулись подбородка Тэхёна, заставив поднять голову. Он не был жестоким, но его взгляд был таким, как будто он оценивал его, как товар, который можно либо продать, либо уничтожить.

— Ты ещё не понял, — сказал Гён, его тон был тёмным, лишённым жалости. — Это только начало. Чонгук прав — твоя воля слабая, ты не сможешь устоять.

Взгляд Чонгука был холодным и расчетливым. Он наклонился над Тэхёном, ощущая, как этот омега начинает дрожать. Это было именно то, что Чонгук хотел увидеть — слабость. Он знал, что для того, чтобы сломать Тэхёна, нужно сначала уничтожить его самоощущение.

— Ты не будешь бороться, не так ли? — Чонгук поднёс руку к лицу Тэхёна и сжал его щёку, заставляя омегу встретиться с его глазами. — Ты думаешь, что ты можешь сопротивляться? Ты ещё не понял, что здесь не место для таких, как ты.

Тэхён не мог говорить. Он не мог ничего сделать, кроме как смотреть в глаза Чонгуку. Его дыхание становилось тяжёлым, а боль внутри него только усиливалась. Он пытался сдерживать слёзы, но они всё равно начинали катиться по щекам.

Гён в этот момент снова вмешался, вставая рядом и наблюдая за сценой с явным интересом.

— Господин, я думаю, ты знаешь, что с ним нужно сделать. Это будет гораздо проще, если он сразу поймёт, кто здесь главный.

Чонгук усмехнулся, и его рука с силой сжала шею Тэхёна. Омега едва мог дышать, чувствуя, как давление возрастает. Этот жест был не просто наказанием — это было утверждение власти. Чонгук показывал ему, кто здесь управляет.

— Ты должен осознать, что ты ничто, — продолжил Чонгук, отпуская его шею, но при этом боль в горле оставалась. — Твоя жизнь принадлежит мне. Ты просто игрушка, как и все остальные. И если ты думаешь, что сможешь сопротивляться, ты сильно ошибаешься.

Гён наблюдал молча, но его взгляд был таким, как если бы он был уже частью этого мира. Он знал, что Чонгук намерен довести Тэхёна до предела, и он не собирался вмешиваться. Он был частью этой жестокой системы, которая рушила всё вокруг.

Чонгук шагнул назад, позволяя Тэхёну отдышаться, но его лицо оставалось холодным. Он наблюдал за омегой, как за объектом. Пытка только начиналась, и Чонгук знал, что для того, чтобы заставить Тэхёна сдаться, нужно время. Нужно ломать его, шаг за шагом, до тех пор, пока он не станет послушным.

— Давай начнём с простого, — Чонгук снова подошёл, и его пальцы, как ледяные когти, сжали запястье Тэхёна, заставляя его подняться. — Ты будешь делать то, что я скажу. Будешь молчать, и будешь подчиняться.

В этот момент Гён, стоя рядом, просто молча смотрел, как омега с трудом поднимался, его ноги подкашивались от слабости. Чонгук снова провёл пальцем по его щеке, и Тэхён почувствовал, как внутренности сжимаются. Это было так унизительно.

— Ты станешь моим, Тэхён, — прошептал Чонгук, его лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица омеги. — И если ты не поймёшь этого сейчас, ты будешь страдать. Я заставлю тебя быть моим.

Тэхён, потерянный и израненный, почувствовал, как его душа начинает ломаться. Но он не мог сдаться. Не сразу.