Взаперти

Часть 9.

POV: Джонатан
Работы на втором этаже шли полным ходом. Ванна была полностью закончена, а сама комната была почти отремонтирована. Осталось покрасить стены, зато, уже постелен линолеум. Осталось поставить решетки и занести мебель. Наконец я смогу сделать подарок малышке Ливи на годовщину.

POV: Оливия

– Здравствуйте, Оливия. Мы рады приветствовать Вас в нашей программе. Расскажите, какого было жить этот год в заточении?

– Здравствуйте. Знаете, было очень трудно. Голод, холод подвала и мерзкий запах сырости, постоянные побои с его стороны, но, все же мне удалось не потерять себя. В тот прекрасный день, когда Джон снова пришёл добавить, так скажем, гигиены, я со спины ударила его так сильно, что ненадолго он отключился. Тогда я быстро-быстро выбежала из той страшной комнаты, выскочив наверх. Была зима, но я в одной футболке и босиком побежала на улицу. Увидев машину я попросила о помощи, меня привезли в участок, а затем наряд выехал к его дому и...- скорее всего вы подумали, что я нахожусь на телепередаче, рассказывая о своём побеге, но нет. Я разговаривала с своим отражением. Мне часто приходилось так делать из-за одиночества. Внутренне я понимала, что похожу на сумасшедшую, но, к сожалению, я делала это неосознанно.

Резкий скрип двери прервал мой монолог.

– С кем ты разговаривала?- Джон стоял в проходе с моим ужином. Только от мысли о еде мой живот заурчал на всю комнату.

– Сама с собой....- неужели он все слышал.... о нет..

– Сама с собой значит?..- ухмыльнулся он. – И о чем же?

– Ни о чем..

– Правда?- поставив тарелку он двинулся в мою сторону.

– Да,- я отпустив взгляд и стала медленно двигаться к стене.

– Знаешь, Ливи, обманывать плохо. Взрослых обманывать ещё хуже. А того, от кого зависит твоя жить уж совсем ужасно,- он приближался и приближался, переходя на шёпот, вдавливая меня в стену. – Ты. Никогда. Не сбежишь. От меня,- совсем прижав меня к стене, он грубо прошептал мне на ухо. Затем толкнул меня в сторону с такой силой, что моя голова с легким ударом соприкоснулась с холодным полом.

Встав, он направился к двери. Напоследок, он остановился у тарелки с моим ужином. Я уже думала, что сейчас снова заберёт все и оставит голодной на ночь. Но он сделал хуже. Перевернул тарелку, что она с звоном ударилась о пол, а вся еда разлетелась по полу. Ухмыльнувшись, он вышел из комнаты, конечно же, заперев её на два оборота ключа.

– Ублюдок...- прошептала я сама себе, уткнув голову в колени. Через пару минут отключился свет. – Да ты издеваешься?!

Аккуратно на коленях я доползла до того места, нащупывая еду. В темноте стараясь стряхнусь пыль с кусочков вареных овощей, ела прямо с пола, руками. Мне ничего не оставалось...
*****

День за днём проходили недели, месяцы, приближался год моего заточения. Но ситуация с Джоном становилась только хуже. Почти каждый день он находил к чему придраться. Не так вымыла посуду, не протерла полы, учебники лежат не в стопке, неправильно решённый пример... и каждый раз он либо поднимал руку, либо сильно толкал, либо хватал за волосы, сильно оттягивая назад. Было больно, безусловно, но со временем привыкаешь сдерживать эмоции, не показывая свою слабость, словно боясь получит на слезы более агрессивную реакцию.

Вот уже второй день живот сковывает от боли. Он не приходил уже три дня, «наказав» за не пройденную тему по математике. Было ощущение, что от голода желудок выворачивался и поглощал уже сам себя. Устав мучаться, я решила пойти на, второй в своей жизни, отчаянный шаг. У меня было мыло, зубная паста и белизна, которую он принёс мне, чтобы я мыла полы. Мне пришла идея отравить себя этим, потому что вечные мучения в этом холодном подвале меня сводили с ума. Выдавив всю пасту и мыло в бутылку белизны, я хорошо встряхнула это. Убедившись, что шагов сверху нет, а эта жидкость стала более менее однородной, я приступила к задуманному. Горечь, рвотный рефлекс, слезы, все смешалось. Было очень противно, но я глотала как можно больше, подавляя рвоту, с которой могло все выйти обратно из организма. В какой-то момент начала кружиться голова, и теряться координация движения. Полупустой бутылек выпал из рук, а следом моё тело свалилось на холодный пол. Последнее, что я помню: сильная тошнота, головная боль и дверь, которая отрезала мою прошлую жизнь от меня раз и, видимо, навсегда.