Взаперти

Часть 7.

POV: Джонатан
С трудом открываю глаза. Голова раскалывается от похмелья, а внутри дикий сушняк.

Я приподнимаюсь с кровати, на полу одежда. Не только моя.
С пульсацией в висках, я разворачиваюсь и стаскиваю половину одеяла. Какая-то рыжая девушка мирно посыпает, на голове у неё творится полный хаос. Я даже не помню ее имени.

Переборов себя, встаю с кровати, пошатываясь, одеваюсь и выхожу из комнаты.

По всему дому валяется хлам с вечеринки. Бутылки пива, коробки пиццы и роллов. На первом этаже спят мои друзья, кто на диване, кто на кухонном столе, кто в комнате.

Набираю стакан воды, параллельно открывая холодильник. Мне нужно кормить её. Взяв оставшиеся куски пиццы и закинув в микроволновку, я стал искать свой телефон.

7 пропущенных от дяди.
– Твою мать,- судорожно перезванивая, я уже представляю худшие реплики в свою сторону.
– Алло?

– Где ты твою мать?!!- в первые же секунды раздался крик, что пришлось отнести телефон от уха.

– Ты не предупреждал вчера.

– Мне плевать, как только я звоню, ты сразу должен быть офисе, меня не волнует, болеешь ты, с похмелья или в постели с девушками. Чтобы был через 20 минут у меня, иначе УВОЛЮ!!!- сбросил трубку. Конченный эгоист, жду не дождусь его смерти.

Вытащив пиццу, я быстро спустился к Оливии и открыл дверь. Она резко открыла глаза, приподнявшись на локтях.

– Вставай и ешь, пока горячее,- с раздражением произнёс. Настроение испорчено сутра.

– Доброе утро,- тихо прошептала она, опустив взгляд в пол. Я развернулся к ней и подошёл вплотную к кровати. За подбородок поднял ее голову, чтобы она посмотрела мне в глаза.

– Оно совсем не доброе, малышка Ливи...
*****
POV: Оливия
Находясь в трансе, я ела горячую пиццу с тянущимся сыром. Что это было? Зачем он так сделал? Мне было противно от ощущения его рук, в голову сразу врезаются моменты пощёчин и ударов.

–Малышка Ливи...- прошептала я, слово пробуя на вкус это словосочетание. Мерзко..

Но мысли о произошедшем перебивала вкусная пицца. Я не ела ее.. больше полугода. Помню, как с мамой приготовили нашу первую пиццу с грибами. Она получилась пересоленная, кое-где не хватало грибов, или же их было слишком много, но тогда папа съел её полностью, сказав, что она лучше, чем в знаменитых ресторанах нашего города.

Снова, со слезами на глазах, я взялась за недочитанную книгу. Я часто так делала, когда начинала плакать из-за воспоминаний о прошлой жизни. И это помогало.

Порой мне хотелось перенестись во вселенные книг, где нет боли, нет голода, нет Джона..
*****

На своём календаре я зачеркнула очередной прожитый день. Сегодня 31 декабря, а значит, самый пик и канун праздника.
2 недели назад Джон принёс мне декоративную елочку, чтобы хоть как-то создать для меня атмосферу праздника.
Лучшим подарком было бы конечно освобождение, но... я надеялась на хоть что-нибудь.

Сутра он пришёл в приподнятом настроении и даже принёс мне супа с пирожным, а на обед какую-то выпечку из кафе.

Вечером он пришёл с неплохим ужином. Накрыл небольшой стол и даже вручил подарок. Это были учебники. На самом деле учебники и новые тетради с ручками. Он решил, что мне стоило развивать свой мозг и обучаться школьной программе. А из ужина у нас была индейка. Точнее часть её. Он даже сел со мной за один стол, конечно же, высказав всю свою брезгливость во поводу состояния «моей комнаты».

Весь вечер он пытался шутить, словно он не мой похититель, я не в заточении на протяжении полугода, и пребываем мы не в подвале его дома.

– Почему ты такая грустная?- как ни в чем не бывало, спросил он.

– Да так. Головные боли,- отводя взгляд, ответила я.

– От чего?- с фальшивым интересом снова заговорил он.

– Разве тебе интересно? Ты держишь меня в заточении больше 7 месяцев, и ты думаешь, что я поверю о твоём беспокойстве моего физического состояния?

В следующую секунду я держала холодную ладонь на горящей красной щеке. У меня было ни слез, ни криков, ни обиды. Я попросту привыкла.

Он оперся о стол руками, надавливая на него всем весом, склоняясь ко мне.

– Отныне, эта тема для тебя навсегда закрыта. Поверь, с каждым подобным диалогом тебе будет все хуже и больнее, до того, пока я не вырублю тебя одним ударом, а затем и вовсе убью. Твоя прошлая жизнь должна быть забыта, сейчас есть только эта комната и я. Больше ты никому не нужна, раз спустя 7 месяцев тебя до сих пор не нашли. Будь хорошей девочкой, тогда, может быть, я сжалюсь, и перенесу тебя в место потеплее, а иначе, мои нервы не выдержат, и я оставлю тебя здесь дохнуть с голода. Не нужно меня бояться, малышка Ливи, тебе достаточно меня слушаться.

Он толкнул стол и вылетел из комнаты. Снова два поворота ключа, снова его шаги по лестнице и наверх. Но в чём-то он был прав. Спустя 7 месяцев меня до сих пор не нашли.