Волк

Поздно

– Почему Марлин до сих пор лежит? У неё осложнения? Швы не зажили? – парень не прекращает сваливать на Аделаиду все накопившиеся за эту ночь вопросы, пока та медленно изучает заживающую рану.
– Потому что организм Марлин находится не в том состоянии, чтобы быстро справляться с препятствиями, ему приходится отдавать ей лишь меньшую часть…
– Что? – Лайф замирает, оборачиваясь,
– Повтори то, что только что было сказано.
– Ребёнок питается витаминами, опустошая свою мать, – тихо шепчет женщина, боясь спугнуть внука. Она останавливается, поднимая голову и устремляя взгляд на Марлин, чьё лицо приобрело ужасающее выражение. – Всё это время мы с Питером и твоими родителями, Лайф, изучали всё это, выискивали вероятные исходы, но пока что ничего хорошего не нашли. Как оказалось, плод не был утерян в тот день, Марлин лишь повредила кожу, что пошло никак не на пользу ей. В её организме сейчас творится полнейший переполох, а потеря крови сделала всё ещё хуже, – Аделаида переводит взгляд на Лайфа, замечая немой вопрос в его глазах. – Мы утеряли возможность избавиться от плода – слишком поздно, он уже успел окрепнуть и стать человеком или волком, что нам пока не известно…

Парень опускает голову, зарываясь пальцами в белых прядях. Он не может понять того, что происходит внутри, да и того, что творится вокруг него сейчас. Ему нужно время, и он подумает, обязательно. Резко встаёт на ноги, тут же опускаясь на колени и припадая к кровати Марлин, Лайф обхватывает её ладонь, покрывая прерывистыми поцелуями. Ей нужно это сейчас так сильно, как никогда. Он клянётся, что больше никогда не оставит её, как оставлял много раз до этого, потому что это его ошибка, его вина.
– Мы справимся, ты останешься со мной, – едва слышно шепчет Лунбург, после опуская голову к руке девушки.
– Я уйду, но я вернусь, мне нужно подумать, но не посчитай это за то, что я оставляю тебя. Никогда.

***

Марлин приподнимает край своей футболки, пытаясь разглядеть низ живота. Маленький, едва заметный, казалось бы, бугорок виднеется на когда-то бывшем плоским животе. Дверь комнаты резко открывается, отчего девушка вздрагивает, тут же опуская футболку. Мужчина проходит внутрь, осматриваясь, садится на край кровати и молчит некоторое время, изучая свою дочь.
– Как ты себя чувствуешь? – слабо улыбаясь, спрашивает он. Питер выглядит сонным и слегка потрёпанным, однако его деловой стиль остаётся неизменным. Вероятно, он не выходил на пробежку последние недели, углубившись в проблемы семьи.
– Хорошо, по крайней мере, ничего не болит. Как там малыши? Их не слышно в последнее время.
– Малия уехала на несколько дней к своей матери, чтобы та помогла ей с близнецами, пока я разгребаю дела здесь, а ты находишься на постельном режиме, – мужчина успокаивающе поглаживает тыльную сторону ладони Марлин, вздыхая.
– Я тут подумал, раз ты теперь взрослая девушка, будущая мать, то почему бы тебе не переместиться в другую комнату? Думаю, здесь тесновато умещаться втроём, ведь Лайф в последнее время практически не покидает территорию дома, да и к Гарри зачастила подружка.
– Я привыкла к этой комнате, а вот к тому, что я будущая мать, – нет. Даже не верю в это, мне непривычно ощущать внутри себя кого-то, кто тревожит мой сон. Но, думаю, это неплохая идея, даже, если мне кажется, что я вросла в эту комнату вместе со своим братом, который постоянно под моим боком.
– Та комната будет чуть дальше от этой, но куда просторнее и светлее, а ещё я оборудовал её всем нужным тебе и твоему малышу, – Питер вновь слабо улыбается, чувствуя вину за то, что позволял себе так относиться к дочери.
– Сегодня же переедем, хорошо? Ещё ты уже можешь погулять, но только тогда, когда рядом с тобой будет кто-нибудь из взрослых. Марлин лишь послушно кивает, но до конца не понимает, как так быстро сменилось отношение Питера к ней, если ещё неделю назад он был против всего этого. Но у него есть хорошее объяснение, вот только девушка о нём ничего не знает.

***

Солнце ещё не село, но и не осталось на прежней позиции, создавая уютную атмосферу вокруг. Марлин, придерживаясь за крепкую руку парня, делает маленькие шажки, отдавая особое внимание зелёной траве, щекочущей ступни. Свежий воздух проникает в лёгкие девушки, наполняя их счастьем, Лайф же, опустив голову, пытается избавиться от мыслей о том, как он будет жить дальше, ведь, потеряв свою возлюбленную, он не сможет жить так, как раньше. Поворачивает голову, улыбаясь радостному виду Марлин, Лайф медленно проводит её к гамаку в большом саду, помогая присесть.
– Мы теперь, вроде как, родители, – первое, что выдаёт девушка после долгого молчания. Лайф уже собирается открыть рот, как Марлин продолжает,
– Знаешь, я понимаю твоё состояние сейчас, потому что также велика вероятность того, что я потеряю и тебя, но мне будет не так больно – я потеряю жизнь, чувства и всё, что с этим связано. Я не хочу, чтобы сейчас ты думал об этом, забивал себе голову и страдал, потому что я жива, я рядом с тобой. В данный момент нужно думать о том, какое воспитание дать ребёнку, какое имя, а ещё мне очень интересно, на кого он будет похож, блондин ли или шатен, вот только глаза будут карими – это не оспаривается, – девушка укладывает свою ладонь поверх ладони Лунбурга, слабо сжимая её. – Мне всегда хотелось, чтобы мой ребёнок был самым счастливым, а я была его лучшей мамой… – негромкий кашель со стороны вынуждает Марлин замолчать и обратить внимание на парня.
– Мы через многое прошли за не такой длительный срок, и это позволило нам сблизиться, стать единым целым. Я не представляю себя без тебя теперь, поэтому… Марлин Корден, согласна ли ты стать Марлин Лунбург? – Лайф прочищает горло, быстро доставая из кармана своих джинс синюю коробочку, которую тут же протягивает девушке, не забыв открыть.