Волк

Кладбище

С наступлением ночи, когда город полностью погрузился во тьму, двери домов были захлопнуты на клюшки, а шторы плотно задёрнуты. В небольшой комнате, крепко прижав колени к груди, лежал парень. Он обхватывал себя руками, скуля от боли, что разрывала его тело. Лайф не обращал внимания на Лею, он желал лишь одного – почувствовать нежные, едва заметные прикосновения другой девушки, услышать спокойный, мелодичный голос. Тем временем, на другом конце города, укутавшись в одеяло, крепко спала девушка с необычайно красивыми глазами. Она видела страшный сон, в котором стояла на краю обрыва, внимательно смотря в большие глаза белого волка, а после падала вниз, в пугающую темноту.проснулась в мокром поту, тяжело дыша. Долгое время сон не желал наступать, изнуряя девушку, но вскоре Марлин, забравшись под одеяло с головой, закрыла глаза и провалилась в сон.
Сегодняшнее утро выдалось не самым лучшим. Небо было заполнено синими тучами, не давая возможности прорваться самому малому лучику солнца. Таково было и настроение жителей небольшого города. Марлин проснулась из-за шума дождя за окном, когда стрелка часов уже перевалила за цифру девять. Комната была наполнена спокойствием, лишь шорканье страниц изредка нарушало её. Гарри читал свою книгу, настолько проникнув в сюжет, что даже не заметил свою сестру, медленно направлявшуюся к нему. Марлин устроилась рядом с братом, кладя голову на его плечо и вновь закрывая глаза. Она протянула свои руки под одеяло и обхватила ими живот парня.
– Доброе утро, – Гарри откладывает книгу в сторону и улыбается. Девушка лишь кивает, сильнее прижимаясь к младшему брату. Она чувствует себя спокойно в его обществе, ведь Гарри как никто другой может понять то, что происходит с его сестрой. Эта связь всегда являлась необъяснимой не только для брата и сестры, но и для окружающих людей, многие из которых считали, что на них так повлияла смерть матери.
Марлин сидит в большой гостиной, разбирая одежду для малышей. Несколько часов назад они проводили Викторию в дальнюю дорогу, поскольку её небольшой отпуск подошел к концу и настало время возвращаться на работу. Гарри был расстроен, и ему даже было предложено ехать с ней, но он отказался, сказав, что останется здесь, чтобы приглядывать за сестрой. Сейчас Марлин чувствовала себя чуть более свободной, чем обычно.
– Вы уже выбрали имена для будущих малышей? – спрашивает Гарри, слабо улыбаясь. Он внимательно изучает игрушки, расфасовывая их по кучкам.
– Мы не особо думали об этом, решили, что назовём их в честь наших отцов – Джеймс и Теодор, – Малия едва заметно поглаживает живот, пока клеит бирочки с именами на одежду будущих малышей. Послышался стук входной двери, и через несколько минут вверх по лестнице промчался Питер, кинув лишь: «У меня пациент, меня не беспокоить». Марлин уже не раз видела приходящих пациентов, в числе которых были и маленькие дети, и совсем взрослые, а что уж говорить про обеспокоенных родителей, приводящих к нему своих детей-подростков? Обычно все пациенты проходили в кабинет отца через другой вход, чтобы не беспокоить его беременную жену.
– Я отойду ненадолго, – Марлин приподнимается с колен, поправляя край своей юбки. Девушка поднялась наверх, пройдя длинный коридор, увешанный красивыми картинами. Непонятное трепещущее чувство в груди заставило её пройти мимо уборной комнаты, посещение которой планировалось изначально. Она медленно направлялась в сторону зала для приёма пациентов. Не осознавая того, что творит, Марлин вошла в белое помещение, замечая приоткрытую дверь и тихие голоса, исходящие из кабинета. Девушка подкралась к двери, наклоняясь и прислушиваясь.
– Твои родители разговаривали с тобой?..
– Да, моя мама сказала мне, что вы звонили ей, чтобы в очередной раз напомнить, какую опасность я предоставляю обществу и вашей дочери, – челюсть парня напряглась,
– и она говорила со мной на эту тему, можете не беспокоиться. Я уловил всё, что до меня собирались донести, куда раньше предстоящего разговора. Да, я знаю, что собой представляю, поэтому вполне могу контролировать себя.
– Не пытайся самовнушить себе это, потому что ты не можешь контролировать себя, этого не заложено в твоей природе. Возможно, первое время, на ранних стадиях, тебе это удастся, но потом…
– Вы не имеете право запрещать мне испытывать чувства, вы просто не имеете права. Мне хорошо, когда она рядом, и я не собираюсь отказывать от своих инстинктов, указывающих мне на нужного человека. Я буду делать то, что считаю нужным, потому что у меня в наличии, знаете, созревшее мировоззрение и право выбора. Вы просто не можете… Глаза Марлин наполнились слезами, только она сама не понимала, почему. Ясно в этом разговоре было лишь одно – эта ситуация не такая простая, как кажется. Всё было запутано тайнами и загадками, на которые непременно нужны были ответы. «… опасность для вашей дочери», – эта фраза не могла покинуть голову Марлин.
– Вы знаете, что я сейчас чувствую? – голос Лайфа становится тише, он понимает, что они здесь не одни,
– Я чувствую боль, нарастающую с каждой секундой. Это не та боль, что приходит ко мне с наступлением темноты. Вы, вероятно, никогда не чувствовали этого… Марлин срывается с места, быстро направляясь вниз, когда слышит приближающиеся к двери шаги. Она бежит по длинному коридору, сбивая вазу с цветком, что стоит здесь уже много лет без какой-либо причины. Спустившись вниз, она покидает дом, игнорируя удивлённые взгляды Малии и Гарри, который тут же бежит за своей сестрой. Оказавшись на улице, Марлин оставляет территорию дома за своей спиной. Она бежит прочь, потому что ей это необходимо. Необходимо набрать полные легкие воздуха и медленно освободить их от него, а затем повторить эту процедуру еще не раз. Кажется, что она сама путает себя же, придумывая невероятные повороты простой по своей сути истории. Нужно отдышаться, перезапустить себя, чтобы начать день следующий день с чистого листа.
Девушка медленно шагает по асфальту, не высохшему после утреннего дождя. Её ноги босы, отчего сейчас на них присутствуют маленькие ранки. Слёзы уже перестали щипать глаза, а голова соображать. Марлин не понимает, что делает и зачем убежала так далеко от дома. Но она точно знает, как сильно сейчас волнуется отец, Гарри и, возможно, беременная Малия. Марлин не обращает особого внимания на свои мысли, ведь больше всего ей хочется посетить свою маму, к которой она не спеша направляется. Вдалеке уже виднелось кладбище. Сил у Марлин почти не осталось, но она продолжала идти к своей цели, в надежде рассказать Кэри всё, что происходит с ней и получить её поддержку. Столько вопросов сидело в голове девушки, на которые она точно не знала ответа и даже не догадывалась о полном их значении. Когда калитка кладбища открылась, волна спокойствия накрыла Марлин. Девушка шла между надгробиями, с каждым шагом приближаясь к нужной могиле. Ветер, бывший чуть больше слабого, развивал её волосы и шевелил цветы, оставленные чьим-то любимым.

«Кэри Джейн Корден 07.09.1978 – 13.06.2009 г. Навсегда в нашей памяти, как лучший человек, когда-то бывший на Земле».

– Привет, дорогая, – Марлин присаживается на траву, принимая позу Лотоса.
– Прости, что пришла к тебе без Гарри, отца и цветов, я просто слишком торопилась… Как тебе там, на небесах? У нас всё хорошо. Я скоро окончу школу и переберусь на другой континент, оставляя всё здесь, Гарри, наверное, поедет со мной. Я думаю, ты прекрасно знаешь, что происходит в наших жизнях, ведь видишь всё оттуда. Если ты действительно знаешь, то дай мне хоть какой-нибудь знак о том, что нужно делать, хорошо?...Луна служила единственным освещением в дебрях густого леса, возле которого находилось кладбище. Марлин лежала на траве, всё также разговаривая с Кэри и обсуждая с ней красоту звёзд. Шорох за её спиной заставил девушку обернуться. Она вскочила на ноги, осматриваясь и натыкаясь на нечто большое и устрашающее. Руки Марлин затряслись, а от разговора о звёздах не осталось ни малейшего следа.