Похороните меня под поездом

Part 8

Откровенное. Одиночество.
За окном такое же мерзкое небо. Чувства Чимина к нему не изменились.
Абсолютное «ничего». Никаких положительных и негативных эмоций. Пустота в
отношении всего, что происходит вокруг: плевать на разговоры работников;
плевать на знакомых, которые обсуждают поход в клуб сегодня после репетиции;
плевать на шутку Тэхёна, задевающую старую тему удовлетворения от
нарастающих проблем новеньких из «дня».
Но знаете что? Чимину плевать. Хотелось бы сказать ребятам, что эти темы,
касающиеся новеньких, в край достали, и говорить об этом надоело, но держит в
себе, позволяя им ещё минуты три перебирать косточки парней из «дня», пока
тех нет в зале. Ким не разговаривал с Паком со вчерашнего вечера. А тот не
собирается идти на контакт первым, с него достаточно. Он всегда во всём
потакал другу и не собирается делать это сейчас.
Чимин сидит у стены, положив руки на согнутые в коленях ноги. Чёрные волосы
не в беспорядке, как было недавно. Глаза аккуратно подкрашены, два пирсинга-
колечка в губе. Парень вернулся в свою привычную среду. Пак переводит
незаинтересованный взгляд на какого-то левого танцора, который играет с
волосами Тэхёна, поддакивая словам Ёнджина, тоже танцора. Чимин только
сейчас понимает, что этот парень любит трепать языком, любит обсуждать
других, делая акцент на том, что объекты обсуждений куда хуже его, то есть
себя он превозносит над ними. Вот это самоуверенность. Пак моргает, с таким же
равнодушием окидывая взглядом зал для практики. И… Всё же задерживается на
вошедших парнях, в частности на Чонгуке. Тот выглядит как обычно, всё тот же
тёмный стиль одежды, острый взгляд, волосы в неком беспорядке. Он
перекрасился в брюнета. Когда успел?
— Тебе холодно? — Ёнджин обращается к Чимину, отчего тот резко поворачивает
голову. Танцор пальцами показывает на свою шею. Говорит про полностью
застегнутую рубашку Пака.
— Эм, нет, — еле принуждает себя к открытию рта. — Мне… — активно моргает.
— Мне так нравится, — на самом деле нет. Просто не особо хочется выставлять
свои синяки на шее напоказ.
Ёнджин улыбается:
— Лучше, когда она расстёгнута, а то так ты выглядишь больно серьёзно и
строго, — улыбается. Чимин моргает, выпрямляет одно колено и наклоняет
голову, не понимая:
— И что в этом такого?
— Ничего, просто ты не такой, — парень отвлекается на ворчание Тэхёна, чьи
волосы теперь в полном беспорядке. Ёнджин не видит, как Чимин смотрит на
него. Внимательно. Прокручивает слова в голове. Вот оно что. Пак — несерьёзный
человек. Может, он и прав. Чимин начинает осторожно расстёгивать верхнюю
пуговицу, с полным отсутствием эмоций на лице. В поле зрения попадает танцор,вновь смотрящий на Пака. Следит за действием Чимина. Открыто, даже не
смущаясь того, что друг или Тэхён могут заметить.
Чимину неприятен Ёнджин.
Брюнет поднимает глаза, когда освобождает шею от крепкого сжатия.
Встречается взглядом с танцором, и тот улыбается краем губ, заставив неловко
сглотнуть и ощутить неприятное покалывание на коже. Ёнджин зрительно
скользит ниже, к оголённому участку шеи, и моргает, потянув одну руку к
рубашке Чимина. Осторожно расстёгивает ещё одну пуговицу, чтобы открыть
ключицы. Пак отводит глаза, делая вид, что заинтересован происходящим между
левым парнем и Тэхёном: он издевается над волосами Кима, начав плести мелкие
косички, которые потом будет очень сложно расплести обратно.
Пак не реагирует, когда Ёнджин пальцами проводит по синякам выпирающей
ключицы, ведь Чимин сидит сутуло, спиной прижавшись к стене. Пак
поворачивает голову, смотрит на танцора, но по-прежнему не испытывает особых
эмоций, поэтому выражение лица кажется каменным. И тот смотрит на Чимина
вполне серьёзно, не убирая руку. Молчат. Брюнет сдаётся, опускает взгляд вниз,
потому что не может держать долгий зрительный контакт с таким, как этот
парень.
Чимину неприятен Ёнджин, потому что он с ним спал.
А Чимину неприятны все, с кем он когда-то спал.
— Эй, ты чего такой? — произносит второй танцор, при этом не отводит взгляда
от волос Тэхёна, пытаясь их распутать своими тонкими пальцами.
— Какой? — Пак прекращает молчаливое зрительное исследование Ёнджина,
когда тот продолжает вместо друга:
— Мы обсуждаем поход в клуб. Ты нас даже не слушаешь, — медленно начинает
двигать рукой, заводя её за шею Чимина. Аккуратно надавливает пальцами,
разминая тёплую кожу. Проводит большим пальцем вверх, вниз, вновь вверх, но
теперь уже пальцами пытается зарыться в волосы Пака. Причём делает это
мучительно медленно, даже не подозревая о том, как чувствует себя сам Чимин.
У него слабо округляются глаза, он прекращает моргать, утыкаясь взглядом в
одну точку, и слишком писклявым голосом выдавливает:
— Я не хочу, — отвечает слишком резко, при этом дёрнув головой, чтобы
перестать думать. Ёнджин останавливает действия руки, а все остальные
переводят на Пака внимание, даже Тэхён поворачивает голову в сторону друга,
удивлённо моргая.
— Ты это чего… — второй танцор повторяет вопрос. — Такой? — какой «такой»?
— Ничего, — уже спокойней отвечает, но всего секунда. Всего на секунду губы
Чимина кривятся, когда Ёнджин зарывается пальцами глубже. Всего секунда —
этого никто не способен заметить.
Кроме одного человека, на которого Пак только сейчас решает бросить взгляд.
Чонгук. Его друзья стоят рядом, о чём-то переговариваются, пока он сам с
равнодушным видом наблюдает за Чимином. И даже когда брюнет ловит Чона,
тот не отводит взгляда. Глаза Пака едва заметно дёргаются, но он не разрывает
зрительного контакта. Выражение лица каменное, мускулы будто атрофировались, но взгляд выдает его. Он буквально сжирает им Чонгука,
хватаясь за парня, как за последнюю надежду. И Чон не сразу осознаёт, с какой
лёгкостью читает эмоции Чимина. Хватает чёртовой секунды, если не меньше.
— Уверен? — наигранный мягкий голос Ёнджина в прямом смысле бьёт по ушам,
подобно молотку. Со всей силы, вынося мозги и всё их содержимое к херам
собачьим. Пак с явной неохотой разрывает зрительный контакт, отворачивая
голову. Он прекрасно понимает, на что этот придурок намекает. Слишком
прекрасно. Чимин оказывается в такой ситуации отнюдь не в первый раз, поэтому
смотрит перед собой, отвечая:
— Да, — тихо.
— Я не расслышал тебя, — естественно, ибо Чимин пропищал это «да».
— Всё в порядке, — выдавливает, покрываясь неприятными мурашками, когда
танцор полностью запускает пятерню в волосы, слегка сжимая ладонь в кулак.
Пака кроет. Он резко бьёт ладонью по полу, этим самым пугая второго парня и
Тэхёна. Только вот Ёнджин расценивает это по-своему. Наклоняется к уху
Чимина, прошептав:
— Давай отойдём, — и улыбается ребятам, мол, вы понимаете, тут такое дело.
Пак хочет отказать, только открывая рот. Но сказать ему не дают, перебивая:
— Пошли-пошли, — парень улыбается, наконец вытаскивает пальцы из волос
Чимина. И, признаться честно, уж лучше бы он продолжал их держать там, чем
если бы он сделал следующее. Резко дёргает Пака за руку, потянув наверх.
Брюнету приходится встать на ноги, пошатнувшись на месте. Ёнджин
подталкивает Чимина в сторону выхода из зала, отчего тот оборачивается:
— Слушай, я…
— Чего ты медлишь? — вновь перебивает его танцор, чувствуя своё
превосходство. Дело даже не в том, что у него лучше развита мускулатура и он
выше, нет. Впервые они переспали спонтанно, кажется, Пак был обкуренный и
потрёпанный, похож на шлюху. Было по одному его виду понятно, что его успело
выебать человек пять, если не больше. Ёнджину ничего не стоило нагнуть
Чимина раком в каком-то туалете клуба — он считает Пака легкодоступным, не
способным отказать кому-то, и как ни прискорбно это признавать — отчасти
Ёнджин прав.
Они уже подходят к двери, прежде чем Пак загораживает вход, выдумывая
причину на ходу:
— Где наш менеджер? Мне срочно надо с ним поговорить.
Танцор моргает, пожав плечами:
— Я давно не видел его, но ты можешь поговорить с ним в любой момент. Так что
пошли, я открою нам комнату, — делает шаг вбок, желая обойти Чимина, но у
того резко срабатывает отрицание, поэтому упирается ногами в пол,
останавливая его:
— Нет, я должен найти его прямо сейчас. Это касается выступления, — врёт.