"Дочь Зельевара"

Глава XV

"Две самые ужасные фразы в мире, это: "Мне надо с тобой поговорить" и "Надеюсь, мы останемся друзьями". Самое смешное, они всегда приводят к противоположному результату, ломая и беседу, и дружбу."
Ф. Бегбедер

      — Что я сейчас видел, молодые люди? Мне показалось или леди собиралась съесть тебя, Фредди?

      — Эта «леди» чуть без носа меня не оставила! Видел, какие зубки?             — обиженно отозвался Фред. Алекса хмыкнула, скрестив руки на груди:
      — Если я вам не нравлюсь — это ваши проблемы, — она вернула на место книгу и собралась уходить.

      — Эй, погоди! — шагнул навстречу ей Фред. — Считай, что я тебя простил, но…
      — Не надо меня прощать, я не раскаиваюсь, — прервала его Александрия, вновь двигаясь в сторону выхода.
      — Ладно, голубки, — подал голос Джордж. — Я сделаю вид, что не видел попытку неудавшегося поцелуя и оставляю вас наедине.
      — Эй! — Сетлер и Фред недовольно взглянули на Джорджа, который, подмигнув брату, поспешил ретироваться.
      — Слушай, неудачно как-то началось наше знакомство, — подал голос юноша после неловкого молчания. — Боюсь, что у тебя могло сложиться неверное обо мне… о нас с братом впечатление. Поэтому предлагаю познакомиться заново, — улыбнулся он. Алекса хмыкнула.
      — Говорят: первое впечатление — самое верное. И, если я правильно поняла, наши факультеты явно не дружат. Так что не вижу причин для перемирия.
      — Не видишь? Так давай я объясню! Причин масса! Гриффиндор всегда побеждает в конкурсе на кубок школы. И в квидиче мы всегда первые. У нас на факультете Гарри Поттер, ты вероятно уже это знаешь. Ещё у нас самые лучшие шутки, а, главное, мы не такие противные как слизеринцы. Это, кстати, по большей части, мои заслуги. Меня многие любят. Я могу продолжать нахваливать себя до утра, но суть ты поняла — лучше держаться нас, чем слизеринцев. — Фред это все говорил с таким достоинством, он явно был горд за свой факультет и за самого себя.
      Лекса смотрела на него молча, изучая. Она разглядывала его душу, прекрасно понимая, что это лишнее. Ведь Лекса и так видела, кто перед ней. Она сделала это, скорее, из интереса. Это не самый лучший человек. Его шутки (не любимые многими) часто приводили к печальным последствиям. Но от его души исходили такие странные лучи… Горячие, почти обжигающие, они вызывали у Сетлер… отвращение. А может это была зависть? Хотя, скорее всего, это невозможно — таким, как она чужды человеческие эмоции и чувства.
      Фред улыбнулся и вытянул ладонь вперёд, желая положить начало союзу между двумя постоянно враждующими факультетами.
      Девушка взглянула в орехового цвета глаза и медленно протянула свою руку. Она задержала взгляд на запястье парня, увитом голубоватыми венами.
      Вдруг, Сетлер громко рассмеялась и, замахнувшись, стукнула по руке Фреда, отталкивая.
      — Я же сказала, что не вижу причин для дружбы, Roux*! Что тебе не понятно?
      Девушка зло свернула глазами и ухмыльнулась, наблюдая как юноша отпрянул. Видимо, ему ещё никогда не отказывали, а самое главное, не насмехались над ним. Сейчас Фред выражал крайнее негодование.
      — Извините, что прерываю вашу беседу, молодые люди, но мисс Сетлер ждёт профессор Дамблдор, — это была Минерва МакГонагалл.
      Никто из них не заметил, как она появилась, но выглядела женщина крайне раздражённой. — Идите за мной, мисс.
      Александрия пошла за профессором. Она старалась не смотреть на Фреда, этот «рыжий»       показался ей очень забавным.
      Вслед за профессором она проходила тёмные коридоры и длинные лестницы, и, наконец, они вышли к огромной статуе феникса.
      — Лимонный щербет. — Минерва махнула в сторону двери руками и статуя начала подниматься вверх, закручиваясь. За ней появились ступени, на которые Лекса и встала. Статуя подняла её вверх к незнакомой двери. Александрия уже хотела постучать, но та сама отворилась, и Сетлер услышала доброжелательный знакомый голос.
      — Проходи, Александрия.

Примечания:
"Roux" - с фр. "Рыжий".