Сириус. Убить нельзя влюбиться.

15 часть.

«Зачем мне нужен мир, в котором нет места для нас.
Мне нужен мир, в котором кроме нас нет никого»
© Jah Khalib «Leila»

Время — понятие относительное. Те, от силы десять минут, в течение которых Юнги смотрел на Чимина, показались мгновением. Но первая секунда молчаливого нахождения вне подвала — вечностью. Во взгляде Юнги было слишком много всего, часть эмоций Чимин не смог бы прочесть, потому что растерялся и практически растворился. Сначала зрачки Мина вспыхнули восторгом и нескончаемым удивлением, словно перед ним лежал не его предназначенный, а человек из сна. Нереальный, придуманный. Но затем в глубинах задребезжал хаос, надвигающийся шторм.

Осознание действительности обрушилось на Мина тяжелым пластом воды и пробудила из глубин чувство, заливающее радужку глаза серым. Чувство вины. Пак хотел что-то сказать, но слова не давались, слетая с губ невнятным шепотом. Он знал, что Юнги станет испытывать на себе всё это. Его предупредил профессор. И оказался прав. Рука, обнимающая Чимина за талию, притянула ближе, и они практически столкнулись носами, находясь в прострации и не понимая абсолютно, что делать дальше. — Чимин, вставай! Срочно! Мне нужно его осмотреть, — профессор материализовался в подвальной комнате и постучал ладонью по плечу Пака. — Джухёк-ним, — Пак умолял взглядом, выпрашивал, хоть мгновение. — Нет, нельзя. — Чимини, — низкий, непривычно бархатистый голос нарушил диалог. Юнги дождался, пока Чимин переведет взволнованный взгляд на него и схватил за ворот кофты, не в силах хоть немного привстать, он привлек к себе Пака, панически быстро осматривая его губы, глаза и растрепанные после сна волосы, и Чимин почти что таял от близости некогда фарфорового лица, теперь обретшего здоровый румянец. — Юнги-я, — Пак счастливо улыбнулся и погладил Мина по запястью. Аккуратно, лишь слегка прикасаясь подушечками пальцев, — Со мной всё хорошо. Теперь вообще всё будет отлично. — Он не тронул тебя, — облегченный вздох и лишенные сил пальцы, сцепляющиеся с его собственными. — Я живучий, — попытался отшутиться Чимин, не сводя глаз с приоткрытых губ Юнги. Как же долго он ждал этого мгновения, чтобы просто слышать его голос, смотреть в его глаза. И неважно, будет Мин нуллом или обычным человеком. Чимин куснул свою нижнюю губу в нерешительности, понурил взгляд, обдумывая, но тут же снова посмотрел в глаза напротив, наоборот полные решительности, немой просьбы. И повинуясь влиянию молящих глаз, Пак прильнул своими губами к губам Юнги, вкладывая нечто большее, чем нежность. Было неловко, непривычно приятно, с колючими фейерверками под кожей и ускользающей заметно быстро болью, которая смогла порядком подзадержаться. — Я могу здесь долго стоять, — напомнил о себе профессор, — Но успокоительное, содержащееся в лекарстве, долго действовать не будет. Чимин отстранился от Мина, вспоминая, что тот выдернул капельницу из руки и скорее всего только благодаря препарату пока стойко выдерживает неожиданное вызволение из сна. — Мы увидимся, — Пак встал с кровати и еще раз взглянул на встрепенувшегося Юнги, который словно недовольный сонный птенец пытался приподняться на постели и удержать на весу голову со склеившимися волосами, — Совсем скоро. Я обещаю!