Двумя днями ранее.
Шум в раздевалке, когда в ней находятся хоккеисты, становится в разы громче. А запах после них вообще фантастический. В те дни, когда фигуристы по расписанию занимались после парней с клюшками и огромными щитками, в раздевалки были слышны постоянные крики и возмущения, потому что, видите ли, «фигурники слишком восприимчивы», «не могут же мужики пахнуть сладкой ватой и леденцами» и все в таком разрезе.
В этот раз Сынмин с Чонином зашли в раздевалку раньше обычного, когда толпы хоккеистов еще оттуда не вышли. Протискиваясь между рослыми и крепкими парнями, фигуристы зажимали носы и хмурили брови, пока вокруг них стоял гогот и постоянный шум.
- опачки, смотрите, кого к нам принесло! – Чонина поприветствовал полуголый Джисон – он явно только вышел из душа – в одном полотенце вокруг бедер, а Ян, в свою очередь, непозволительно долго смотрел на накаченный пресс старшего, прикусив нижнюю губу, - эй, Чонин, отомри, а. тебе давно никто не присовывал? – смеялся Хан, вытирая мокрую голову небольшим полотенцем.
Сынмин подошел к младшему и положил ладонь на спину Чонина, слегка похлопав.
- и тебе привет, Джисон.
- вы сегодня рано. Что-то случилось? – поинтересовался хоккеист и отошел чуть подальше от своих сокомандников, потому что разговор с фигуристами его на тот момент интересовал чуточку больше.
- мы рассчитывали повидаться с Феликсом до начала тренировки, давно его не видели, - объяснял Сынмин, поправляя на плече скатывающуюся сумку с шмотками и коньками, - после той ссоры с Хенджином в столовой его вообще, кажется, никто не видел.
- и Хенджина тоже, - вставил свое слово Чонин.
- они появляются только на тренировках, а потом словно исчезают, - продолжал Мин.
- я практически не вижу Феликса в комнате. Он поздно возвращается, кидает шмотки на пол около кровати и сразу заваливается спать, отворачиваясь к стене. А всякий раз, как я пытаюсь спросить его что-то из серии «как прошел твой день, братишка?» он просто мычит и ничего не отвечает. А утром, когда я просыпаюсь, его снова уже нет в комнате, - Джисон провел пятерней по темным волосам, тяжело вздыхая.
Парни замолчали втроем, вслушиваясь в бессмысленный гомон раздевалки и разговоры хоккеистов, мешавшиеся в непонятный набор звуков.