Снежинки на зимнем ветру

Глава 25

«Несчастье страшное случилось.

Тяжка судьба, невзгодам нет числа,

И сердце мудрое тоскою омрачилось.» 

Прикрыв дверь в спальню, чтобы брат, сидящий в гостиной, не смог выловить ни слова, Акане нажимает кнопку «вызов» на телефоне. Первый звонок в новом году она делает человеку, чей голос предпочла бы никогда не слышать.

— Казуко, ты выяснила, где он? — требовательно спрашивает Акане, как только длинные гудки сменяются звенящей тишиной.

На другом конце провода раздается причмокивание губами. Казуко играючи молчит, сильно давя на и без того расшатанные нервы Акане.

— Знаешь, это было сложно. Мне пришлось всех девочек подключить, — жалуется Казуко. — И младшеньких своих послала.

Снова наступает молчание: не слышно даже дыхания с другого конца. Казуко не дает твёрдого ответа, сплошные увертки, однако Акане понимает — у нее получилось.

И столь, казалось бы, радостная новость не приносит Акане облегчение. Иглы напряжения сильнее вдавливаются в ее ослабевший от волнения разум. Она боится опоздать — прийти позже оппонента — и нетерпеливость делает ее раздражительной сверх меры.

— Черт, Казуко! Хватит играться! — рявкает Акане в телефон.

Раздается смешок, от которого зубы начинают скрипеть от глухой ярости на легкомысленность Казуко.

— Для тебя, что угодно, милая Акане, — противно тянет Казуко. — Твоя цель в Йокогаме, заведует Китайским кварталом.

— Чего? — глупо переспрашивает Акане.

Казуко вздыхает несколько устало. Излишнее нетерпеливое любопытство утомляет ее, и Казуко ниспускается до нормальных, человеческих, объяснений.

— По слухам, твой мальчишка стал «головой Дракона».

Смысл слов Казуко не сразу доходит до Акане. Она долго молчит, пытаясь понять услышанное, и с шумом втягивает воздух, когда осознание настигает ее: голова Дракона — лидер китайского преступного синдиката; лидер Триады.

— К-как... — Акане запинается в словах. Триада — не малолетние янки. ­­ Это серьезные и матерые преступники, закоренелые годами и невзгодами. Таких сломать все равно, что проломить Великую китайскую стену, кажется, невозможным, но видимо вполне реальным для Изаны Курокавы.