Снежинки на зимнем ветру

Глава 31

«Походкой легкой, в волнах аромата,

Покинула свой лотосовый трон

И вознеслась на горную вершину»

За пару часов до собрания сукэбан.

Машина аккуратно тормозит на углу — Санзу поворачивает ключ зажигания и кидает взгляд на своего капитана, сидящего на заднем сидении авто, сквозь внутрисалонное зеркало.

— Муто-сан, а ты уверен? — сомнительно спрашивает Харучие. Из-за маски и тихой манеры говорить разобрать, что же там щебечет себе под нос Санзу, трудно, однако за долгие месяцы близкого общения, Ясухиро научился угадывать вопросы Харучие по одним только нахмуренным бровям. — Нам необязательно тратиться на информацию, можем просто поймать каждого предателя, а потом...

Санзу бросает выразительный взгляд на капитана, намекая на более действенный способ устрашения — с помощью кулаков и разбитых костей. Но Ясухиро категорично отказывается от предложения своего вице-капитана:

— Страх потери — хороший стимул для предотвращения предательства, — важно отвечает Ясухиро.

Санзу хмурит светлые, почти бесцветные, раздумывая над хитросплетенным высказыванием, откровенно недоумевая, почему все нельзя решить, например, ломом.

Ясухиро не ждет, пока Санзу найдет семечко морали в паре слов — выходит из машины и плотнее кутается в пальто. После теплого салона морозный воздух улицы ощущается в разы острее — кусает за неприкрытое лицо и руки, забирается под одежду и непрерывно жалит.

В подобную погоду лучше сидеть дома, но Изану не волнуют температурные предпочтения собственных вассалов. Он нетерпелив в достижении своих целей, и если король приказывает, то Ясухиро не мог не подчиниться.

Изана спешил в событиях или спешил сам Кисаки — приказы советника «Поднебесье» переплетались с распоряжениями самого Курокавы. Воля Кисаки — становилась волей Изаны. Кому в итоге нужен Хаджиме Коконой — Изане или Кисаки — Ясухиро не понимал, но приказ получен, как и наставления:

— Но по слухам, Коконой очень дружен с семьей Инуи, — наставлял Кисаки на прошедшем собрании «Поднебесье». — И с младшим, и со старшей.

К словам Тетты Ясухиро прислушался, ведь Кисаки — умен. Он ломает жизни, коверкает судьбы, парализует волю, и подобному вероломному Аресу, разобщает, устраивая войны только ради самой войны. Его заточенный ум обрекает Кисаки на вечный успех — по тонким, извилистым струнам чужих душ ходит уверенно, словно по мосту. Подобные ему словами не разбрасываются.