impulse control disorder ☹ a.i. [ru translation]

три; всего два часа.

+

- кто такая робин флинн? - очень тихо спросил эштон, чтобы его не услышала та самая девушка.

- я не знаю, чувак, просто она сумасшедшая. в прямом смысле этого слова, - ответил калум, вгоняя эштона в еще большее смятение. он уставился на робин, которая пыталась перелистнуть страницу книги, но даже это требовало достаточно больших усилий, так как ее движения были по-прежнему ограничены наручниками. это, по-видимому, очень раздражало саму робин.

она уже хотела кинуть книгу в противоположную стену через всю комнату, но женщина остановила ее, приходя в ярость.

- я не понимаю, - сказал эштон. ему было жаль робин и то, какой беззащитной она выглядела. это расстраивало эштона.

- эш, просто не разговаривай с ней, хорошо? - сказал калум, но эштон никак не отреагировал, он просто не отрываясь смотрел на робин.

когда эшлин с калумом начали говорить о чем-то своем, робин посмотрела на них, и ее желудок скрутило. она давно мечтала о возможности завести друзей. через несколько минут робин и та женщина направились к выхожу из магазина, и глаза эштона увеличились в несколько раз.

- нет, подождите! - воскликнул он, пытаясь привлечь внимание девушки.

- я могу как-то помочь? - спросила женщина; она выглядела озлобленной. это немного затушило пыл эштона; он просто не знал, какие подобрать слова. он хотел поговорить с робин, а не с этой женщиной.

- эм... нет, ничего. хорошего дня, - сказал эштон и сочувственно улыбнулся робин. она улыбнулась ему в ответ.

эта улыбка заставила эштона нахмуриться. она выглядела такой грустной, такой разбитой, ее глаза словно умоляли о помощи, а сердце ирвина сжалось в груди.

как только робин вышла из магазина, ей захотелось кричать так громко, как только позволили бы ее голосовые связки. наручники врезались в ее кожу, и это было чертовски больно.

- садись в машину, - строго сказала мать робин, и та послушалась ее. она медленно села на переднее сиденье, терпеливо ожидая, когда ее освободят.

- я не сниму с тебя эти наручники до ужина, - сказала женщина, и ее тон заставил толпы мурашек пробежаться по спине робин. она очень боялась свою мать, особенно когда она вот так вот раздражалась.

- но мама, мне больно! - надрывающимся голосом взмолилась робин, пытаясь найти более удобную позицию для рук, чтобы железо не так терлось об ее уже травмированную кожу. она не просто боялась своей матери; она цепенела, когда та с ней разговаривала.

- ужин всего через два часа.

робин отчаянно застонала.

- ты всё равно не даешь мне есть, - проворчала она. робин ожидала, что в ее матери проснется чувство вины, но женщина была невозмутима.

+