Восемь идеальных убийств

21

– У него есть опыт? – спросил я, опуская устрицу обратно на тарелку.

– Он год проработал в каком-то пабе в Австралии, так что кое-какой есть. Я сразу подумала о тебе, потому что у него татуировка с портретом Эдгара Аллана По на правом плече.

Я никогда не был ревнивцем, но при этом сознавал, что Клэр, в отличие от меня самого, никогда не собиралась идти по жизни только со мной. У нее было много мужчин еще в колледже, и Клэр уже признавалась, причем не раз, что случаются у нее в жизни периоды, когда всякий раз, встречая мужчину или просто проходя мимо него на улице, она вдруг начинает гадать, не хочет ли ее этот мужчина, и тогда буквально зацикливается на том, что эти мужчины могут подумать насчет того, что с ней можно сделать. Я слушал подобные признания и говорил себе: это только к лучшему, что она мне все это рассказывает. Лучше, чем возможная альтернатива. Лучше, чем какие-то тайны.

У нее вообще-то был психотерапевт, женщина, которую она называла доктор Марта и с которой встречалась раз в две недели, но после таких встреч Клэр всегда пребывала в мрачном настроении, иногда целыми днями, и я лишь терялся в догадках, стоит ли овчинка выделки.

Какая-то часть меня всегда твердила, что однажды Клэр мне изменит – или, может, и не изменит, а просто влюбится в кого-то еще. Я уже заранее смирился с этим. И вот теперь, слушая про Патрика, понял, что этот день настал. Это испугало меня, но я уже решил, что делать. Клэр – моя жена. Она всегда будет моей женой, и я останусь с ней, невзирая ни на что. Эта мысль подарила мне чувство спокойствия – уверенности в том, что ничего по большому счету не изменится, что все у нас надолго.

У нее действительно была интрижка с Патриком – по крайней мере, на уровне чувств, хотя я сильно подозреваю, что как минимум пару раз одними лишь воздыханиями дело не ограничилось. Я терпеливо ждал, словно жена ушедшего в море капитана корабля, и так же надеялся, что Клэр живой и невредимой прорвется сквозь бури.

Гадал иногда, не стоило ли бороться активней: пригрозить уходом, хотя бы раз выругать ее, когда она являлась домой только через два часа после закрытия бара – одежда пропахла сигаретами «Америкэн спирит», которые он курил, дыхание кислое от джина. Но не делал этого. Это было не по мне. Я просто ждал, когда она вернется ко мне. И вот однажды вечером, жарким летним вечером, в августе, это наконец произошло. Я только что вернулся домой из книжного магазина, и Клэр сидела на нашем диване, понурив голову, со слезами на глазах.