Восемь идеальных убийств

32

– Какого рода информация?

– Все это строго между нами, – предупредил я. – Только никому не рассказывай.

– Нет проблем. У тебя какие-то неприятности?

– Нет-нет! – поспешно отозвался я. Только в ходе этого телефонного разговора я начал сознавать, что надо как-то обосновать свою просьбу. Секунду подумав, решил остановиться на перекрученной версии правды. – Со мной связалось ФБР, по поводу какого-то старого дела об убийстве. Четыре года назад в Нью-Гемпшире убили одного мужика, Нормана Чейни. Ч-Е-Й-Н-И. Мне всего не рассказывают, но, судя по всему, у него нашлась куча книг из моего магазина, и они думают, что тут может быть какая-то связь.

– Какого рода связь?

– Не говорят, какая именно. Я просто… Меня это просто малость ошарашило, и я вот подумал, не мог бы ты ради меня аккуратненько покопаться, выяснить что-нибудь про того мужика. Мне кажется, они темнят, потому что это может иметь какое-то отношение к Клэр или типа того.

– Да могу сделать несколько звонков, конечно… – отозвался Марти, явно слегка сбитый с толку. – Это наверняка ни о чем, Мэл. Периодически кому-нибудь всучивают старый «висяк», и обязательно находится какое-то направление, в котором раньше никто не удосужился поработать – типа, откуда он взял все эти книги, – и решают проверить. Гадание на кофейной гуще. Так, говоришь, из ФБР к тебе приходили?

– Угу. Странно, не находишь?

– Не парься. Звякну нужным людям. Хотя я уверен, что все это фигня.

– Большое спасибо, Марти.

– Что еще в твоей жизни происходит?

– Да не особо много чего. Покупаю книги, продаю книги…

– А давай-ка по пивку на днях вдарим! Я тебя наберу, как только будет какая-то инфа на этого Дональда Чейни, заодно и встретимся.

– Нормана Чейни.

– Ну да, ну да. Нормана Чейни.

– Угу, давай, – сказал я. – По пивку – это хорошая мысль.

Только лишь повесив трубку, я осознал, что плечи у меня затвердели, а челюсть чуть не свело от напряжения. Норман Чейни – это имя, которое я старался забыть на протяжении вот уже нескольких лет. Даже необходимость просто произнести его вслух изменила меня. Вдобавок не давал покоя вопрос: не сделал ли я большую ошибку, втянув во все это Марти? Может, и да, но как еще узнать, кто мог желать смерти Чейни? Я покрутил плечами, расслабил их, и в этот самый момент в магазин вошла Эмили, разматывая с шеи шарф. Пора было открываться – я включил везде свет, а потом подошел к двери и перевернул висящую на ней табличку на «Открыто». В глубине магазина на столе лежали стопки новых поступлений, которые предстояло рассортировать и расставить по полкам, и после того как Эмили освободилась от всех своих уличных одежек, мы вдвоем взялись за работу, в основном в молчании. Когда же все-таки заговаривали, я заметил, что голос у нее слегка хрипловатый, словно она пришла с простудой или же слишком много разговаривала накануне. Я припомнил, что у нее вроде есть какие-то личные планы. И все же трудно было представить, чтобы Эмили с кем-то слишком много разговаривала, а еще труднее – вообразить, чтобы у нее имелись какие-то личные планы.