Вечно твой...вечно мой...вечно наш

Предисловие

По вашим просьбам
Фанфик посвящается любителям "Jenkook". (Я не забыла про вас.)

Чонгук:
Было ровно четыре момента, которые определили мою жизнь.
Этот был первым.

***
Корея, Сеул
Двенадцать лет назад
5 лет
— Я хочу уехать! Сейчас же! Я хочу вернуться домой!) — я кричал так громко, как только мог, говоря своей маме, что хочу уехать сейчас же! Я хотел вернуться домой!
— Мы не собираемся домой, Гуки. И мы не уедем. Теперь это наш дом, — ответила она по-корейски. Она присела на корточки и посмотрела мне прямо в глаза. — Чон, — сказала она нежно, — я знаю, что ты не хотел покидать Нью-Йорк, но твой папа получил новую работу в Сеуле. — Она провела рукой вверх и вниз по моей руке, но от этого я не почувствовал себя лучше. Я не хотел быть в этом месте, в Сеуле.
Я хотел вернуться домой.
— Перестань говорить по-корейски!— огрызнулся я. Я ненавидел говорить по-корейски. С тех пор, как мы отправились в Сеул из Америки, мама с папой говорили только на корейском. Они сказали, что я должен практиковаться.
Я не хотел!
Моя мама встала и подняла коробку с земли.
— Мы в Корее, Чон. Это наша страна. Все здесь говорят по-корейски. Ты говоришь на корейском столько же, сколько и на английском. Настало время использовать его.
Я стоял на своем, глядя на свою маму, когда она обошла меня и направилась к дому. Я оглядел небольшую улочку, на которой мы теперь жили. Здесь было восемь домов. Все они были большими, но выглядели по-разному. Наш был выкрашен в красный цвет, с белыми окнами и большим крыльцом. Моя комната была большая и на нижнем этаже. Я думал, что это своего рода круто. В любом случае неважно. Я никогда раньше не спал внизу — в Америке моя спальня была наверху.
Я посмотрел на дома. Все они были выкрашены в яркие цвета: светло-голубые, желтые, розовые... Затем я посмотрел на соседний дом. Прямо по соседству — нас разделял участок травы. Оба дома были большими, и наши дворы тоже, но между ними не было забора. Если бы я хотел, я мог бы забежать на их двор и ничего бы меня не остановило.
Дом был ярко-белым с крыльцом вокруг него. На крыльце стояла кресло-качалка и висели качели. Рамы их окон были черными, и прямо напротив моего окна было окно их дома. Прямо напротив! Мне не понравилось это. Мне не нравилось, что я мог увидеть их комнату, а они мою.
На земле валялся камень. Я пнул его ногой, наблюдая, как он катится по улице. Затем повернулся, чтобы последовать за своей мамой, как вдруг услышал шум. Он доносился из дома по соседству с нашим. Я посмотрел на их переднюю дверь, но никто не вышел. Я начал подниматься по ступенькам своего крыльца, когда увидел какое-то движение сбоку дома — в окне соседнего дома, в том, что напротив моего.
Моя рука застыла на перилах, и я наблюдал, как девочка, одетая в яркое голубое платье, выбиралась через окно. Она спрыгнула на траву и обтерла руки о свои бедра. Я нахмурился, мои брови опустились вниз, когда я ждал, что она поднимет голову. У нее были каштановые волосы, которые были уложены на голове как птичье гнездо. А сбоку был большой белый бант.
Когда она подняла взгляд, то посмотрела прямо на меня. Затем она улыбнулась. Ее улыбка была такой широкой. Она быстро помахала, затем побежала вперед и остановилась передо мной.
Она вытянула свою руку.
— Привет, меня зовут Ким Нини, мне пять лет, и я живу по соседству.
Я уставился на девочку. У нее был забавный акцент. Корейские слова, которые я изучал в Америке, звучали по-другому. У девочки — Нини — было пятно грязи на лице и ярко-желтые резиновые сапоги на ногах. Сбоку на них был нарисован огромный красный шар.
Она выглядела странно.
Я поднял взгляд от ее ног и вперился взглядом в ее руку. Она все еще держала ее вытянутой. Я не знал, что делать. Не знал, чего она хотела.
Нини вздохнула. Покачав головой, она потянулась к моей руке и обхватила ее своей. Она потрясла ими дважды и сказала:
— Рукопожатие. Моя бабушка говорит, что правильно пожимать руку новым людям, с которыми знакомишься. — Она указала на наши руки. — Это рукопожатие. И это вежливо, потому что я не знаю тебя.
Я не сказал ничего, по какой-то причине мой голос не давал о себе знать. Когда я опустил взгляд, то понял, что это оттого, что наши руки все еще были соединены.
На ее руке тоже была грязь. На самом деле она вся была грязная.
— Как тебя зовут? — спросила она. Ее голова была наклонена набок. Небольшая веточка застряла в ее волосах. — Эй, — сказала она, дергая наши руки. — Я спросила твое имя.
Я прочистил свое горло.
— Меня зовут Чонгук. Чон Чонгук.
Нини сморщила лицо, ее большие розовые губы были смешно оттопырены.
— Звучит странно, — выпалила она.
Я вырвал свою руку.
— нет не звучит по английски — выплюнул я. Ее лицо поморщилось еще сильнее.
— Что ты только что сказал? — спросила Нини, когда я повернулся, чтобы пойти к своему дому. Я больше не хотел разговаривать с ней.
Чувствуя злость, я развернулся.
— Я сказал: Нет, не звучит! Я говорил по-английски! — сказал я на этот раз на корейском. Карие глаза Нини стали больше.
Она подошла ближе и еще ближе, и спросила:
— Английский? Как у рыцарей? Моя бабушка читала мне книгу о рыцарях. Там было сказано, что они из Америки. — Ее глаза стали еще больше. — Гуки, ты рыцарь? — ее голос потерял всю писклявость.
От этого я почувствовал себя лучше. Я выпятил грудь. Мой папа всегда говорил, что я как рыцарь, как все мужчины в нашей семье.
— да, — сказал я.
На лице Нини растянулась большая улыбка, громкое девчачье хихиканье вырвалось из ее рта. Она вытянула руку и потянула мои волосы.
— Так вот почему у тебя длинные волосы и красивые глаза. Потому что ты — рыцарь. Поначалу я подумала, что ты выглядишь как девочка...
— Я не девочка! — перебил я, но, казалось, Нини было все равно. Я провел рукой по своим длинным волосам.
— ...но теперь я вижу, что это потому, ты как герой. Как Тор. У него тоже длинные волосы и красивые глаза! Ты такой же как Тор!
— yes — согласился я. — Тор такой. И он самый сильный Бог из всех. Нини кивнула головой, затем положила руки на мои плечи. На ее лице появилась серьезность, а ее голос понизился до шепота:
— Гуки, я не рассказываю это всем, но я отправляюсь на поиски приключений.
Я поморщился. Я не понимал. Она сделала шаг ближе и посмотрела в мои глаза. Она сжала мои руки и наклонила голову вбок, оглядела все вокруг нас, затем наклонилась, чтобы заговорить:
— Обычно я не беру людей в свои путешествия, но ты рыцарь; все мы знаем, что они вырастают большими и сильными, и они очень-очень хороши в приключениях и исследованиях, и долгих походах и захватах злодеев и... самых разных вещах!
Я все еще был в замешательстве. Но затем Нини сделала шаг назад и вытянула руку.
— Гуки, — сказала она, ее голос был серьезным и уверенным. Я думаю, что мы должны быть лучшими друзьями.
— Лучшими друзьями? — спросил я.
Она кивнула и толкнула свою руку дальше ко мне. Медленно вытянув свою собственную руку, я схватил ее и два раза потряс, как она показывала мне.
Рукопожатие.
— Так теперь мы лучшие друзья? — спросил я, когда Нини убрала руку.
— Да! — сказала она радостно. — Гуки и Нини. — Она поднесла палец к подбородку и подняла голову. Она выпятила губы снова, как будто очень упорно думала. — Звучит хорошо, как думаешь? «Нини и Гуки — лучшие друзья навеки!».
Я кивнул, потому что это хорошо звучало. Нини протянула мне руку.
— Покажи мне свою комнату! Я хочу рассказать тебе, какое приключение ждет нас следующим. — Она начала тянуть меня вперед, и мы вбежали в мой дом.
Когда прошла через дверь моей спальни, Нини подбежала прямо к окну.
— Эта комната прямо напротив моей!
Я кивнул, и она завизжала, подбежав ко мне и снова схватила мою руку в свою.
— Гуки! — сказала она взволнованно, — мы сможем разговаривать ночью и сделать переносные рации из банок и шнурков. Мы можем шептать наши секреты друг другу, когда все будут спать, и мы сможем играть и играть, и...
Нини продолжала говорить, но я не обращал внимания. Мне нравился звук ее голоса. Мне нравился ее смех, и мне нравился большой белый бант в ее волосах.
«Может, в конце концов, в Сеуле будет не так плохо, — подумал я, — нет, точно не будет, если Ким Дженни будет моим самым лучшим другом».