Вечно твой...вечно мой...вечно наш

10 ☆

Чонгук

Я проснулся, а Дженни смотрела на меня.
- Привет, - сказала она. Она улыбнулась и уткнулась в мою грудь. Я провел руками по ее волосам, прежде чем просунул руки ей подмышки, приподняв ее, пока она не оказалась надо мной, а ее губы напротив моего.
- Доброе утро, - ответил я, затем прижал свои губы к ее.
Дженни выдохнула мне в рот, когда ее губы приоткрылись и запорхали над моими. Когда я отстранился, она посмотрела в окно и сказала:
- Мы пропустили рассвет.
Я кивнул, но когда она снова посмотрела на меня, в ее выражении лица не было печали. Вместо этого она поцеловала меня в щеку и призналась:
- Думаю, я бы променяла все рассветы на то, чтобы вот так просыпаться с тобой.
Моя грудь сжалась от этих слов. Удивив ее, я перевернул ее на спину, нависая над ней. Дженни захихикала, когда я зажал ее руки в ловушке над головой.
Я нахмурился. Она пыталась - неуспешно - остановить свой смех.
Ее щеки порозовели от возбуждения. Мне необходимо было поцеловать ее, больше чем что-либо, это я и сделал.
Я отпустил руки ее, и она зарылась ими в мои волосы. Ее смех начал прекращаться, когда наш поцелуй углубился, и затем раздался громкий стук в дверь. Мы замерли, наши губы все еще были соединены, а глаза расширены.
- Дженни! Время вставать, милая! - голос отца Дженни проник в комнату. Я ощущал, как еесердце забилось сильнее, отражаясь эхом через мою грудь, когда я прижимался к ней.
Она отвернула голову в сторону, разрывая поцелуй.
- Я проснулась! - прокричала она в ответ. Мы не смели двигаться, пока не услышали, что ее отец отошел от двери.
Глаза Дженни были огромными, когда она повернулась лицом ко мне.
- О боже мой! - прошептала она, из нее вырвалось хихиканье.
Покачав головой, я перекатился на другую сторону кровати, подняв свою футболку с пола. Когда я натянул черный материал через голову, ее рука приземлилась на мое плечо сзади. Она вздохнула.
- Мы спали слишком долго этим утром, нас почти поймали.
- Этого не повторится, - сказал я, не желая давать ей повод покончить с этим. Я должен находиться с ней всю ночь. Должен. Ничего не случилось - мы целовались, спали.
Этого было достаточно для меня.
Дженни кивнула, соглашаясь, но когда она положила подбородок на мое плечо и обвила руками мою талию, она сказала:
- Мне понравилось.
Она снова рассмеялась, и я слегка повернул голову, поймав оживленное выражение на ее лице. Она игриво кивнула. Затем она села и взяла меня за руку, прижав ее к своему сердцу.
- От этого я чувствую себя живой.
Смеясь над ней, я покачал головой.
- Ты безумная.
Встав, я обул свои ботинки, а Дженни села на кровати.
- Знаешь, я никогда не шалила прежде и не делала ничего плохого, Гуки. Предполагаю, я хорошая девочка.
Я нахмурился от мысли, что портил ее. Но Дженни наклонилась вперед и сказала:
- Это весело. - Я убрал волосы с лица и наклонился над кроватью, поцеловал ее последний раз нежно и сладко.
- Чон Чонгук, может, в конце концов, я полюблю твою сторону характера парня-плохиша. С тобой несколько следующих месяцев будут интересными. Сладкие поцелуи и выходки, приводящие к неприятностям... Я в деле!
Когда я двинулся к окну, я услышал, что она шуршит чем-то позади меня. Я только собирался прошмыгнуть в окно, оглянулся назад и увидел, что Дженни вытаскивает два бумажных сердца из своей банки. Я позволил себе понаблюдать за ней, как она улыбалась над тем, что бы ни писала.
Она была такой красивой.
Когда она положила исписанные сердца в банку, повернулась и остановилась, поймав меня за подглядыванием. Ее взгляд смягчился, она открыла рот что-нибудь сказать, когда раздался стук в ее дверь. Ее глаза расширились, и она взмахнула руками, призывая меня замолчать.
Когда я выпрыгнул в окно и бежал к своему дому, слышал, как она смеется вслед. Только такая чистота могла отогнать тьму в моем сердце.
Как только я перелез через свое окно, я запрыгнул в душ перед школой. Пар поднимался в ванне, когда я стоял под душем.
Я наклонился вперед, мощная струя окатила водой мою голову, мои руки уперлись в скользкую плитку передо мной. Каждый раз, когда я просыпался, гнев поглощал меня, настолько, что я почти ощущал горечь во рту, на своем языке, ощущая, как жар от него течет по моим венам.
Но это утро было другим.
Все дело было в ней.
Подняв голову, я выключил воду и схватил полотенце. Я скользнул в джинсы и открыл дверь ванной комнаты, заметив, что мой папа стоит в дверном проеме. Когда он услышал меня позади себя, то повернулся лицом ко мне.
- Доброе утро, Чонгук, - поприветствовал он. Я прошел мимо него к своему шкафу, схватил белую футболку и натянул ее через голову. Когда потянулся к ботинкам, заметил, что папа все еще стоит в дверном проеме.
Остановившись на середине движения, я встретился с ним взглядом и огрызнулся.
- Что?
Он втиснулся в комнату с чашкой кофе в руке.
- Как прошло твое вчерашнее свидание с Дженни?
Я не ответил. Я не рассказывал ему ничего об этом, значит, это сделала мама. Я не буду отвечать ему - придурок не заслуживает знать.
Он прочистил горло.
- Чонгук, после того как ты ушел вчера вечером, отец Дженни приходил навестить нас.
И затем он вернулся, обрушившись на меня, как торнадо. Гнев. Я помнил выражение лица отца Дженни, когда он открыл дверь прошлым вечером, когда мы выезжали с их подъездной дорожки. Он был взбешен. Я видел, что ему не хотелось, чтобы Дженни ехала со мной. Черт, он выглядел так, будто был готов запретить ей.
Но когда Дженни вышла, я увидел, что он не мог противостоять ее желанию. Как могло быть по-другому? Он терял свою дочь. Только это остановило меня высказать все, что я думал, о его возражениях относительно ее похода со мной.
Папа подошел и встал рядом со мной, я смотрел в пол, когда он сказал:
- Он беспокоится, Чонгук. Беспокоится, что ваше воссоединение с Дженни, не такое уж хорошее развитие событий.
Я стиснул зубы.
- Не хорошее для кого? Для него?
- Для Дженни, Чонгук. Ты знаешь... ты знаешь, что у нее не осталось много...
Я поднял голову, горячая ярость бурлила в моем животе.
- Да, я знаю. Такое трудно забыть. Ну, понимаешь, тот факт, что девушка, которую я люблю, умирает.
Папа умолял:
- он просто хочет, чтобы последние дни Дженни не были омрачены никакими проблемами. Чтобы они были спокойными, доставляли удовольствие. Без стресса.
- И дай угадаю. Я проблема - да? Я этот стресс?
Он вздохнул.
- Он попросил тебя держаться подальше от нее. Просто отпустить ее без лишней драмы.
- Этого никогда не произойдет, - выплюнул я, схватив рюкзак с пола. Я надел свою кожаную куртку и прошел мимо него.
- Чон, подумай о Дженни, - умолял меня папа.
Я замер на месте и повернулся к нему.
- Она все, о чем я думаю. Ты понятие не имеешь, каково это для нас, так как насчет того, что ты будешь держаться, нахрен, подальше от моих дел. Так же, как и его отец.
- Она его дочь! - спорил папа, его голос был строже, чем до этого.
- Да, - спорил я в ответ, - и она любовь всей моей жизни. Я не покину ее, даже на секунду. И вы ничего не сможете сделать с этим.
Я выбежал из своей двери, когда папа прокричал:
- Ты не хорош для нее, Чонгук. Не вот такой. Не с твоим курением и пьянством. Твоим отношением. С обидой ко всему в жизни. Эта девушка боготворит тебя, так было всегда. Но она хорошая девочка. Не разрушь ее.
Остановившись, я сердито посмотрел на него через плечо и сказал:
- Ну, у меня есть достоверный источник, что она больше хочет плохиша в своей жизни.
На этом я прошел мимо кухни, бросив быстрый взгляд на маму и Алджуна, который махал мне. Я захлопнул переднюю дверь и спустился по ступенькам, затем поджег сигарету, как только добрался до травы. Прислонился к перилам крыльца, все мое тело напоминало провод под напряжением от того, что мне сказал папа. И от того, что сделал мистер Ким - предупредил меня держаться подальше от своей дочки.
Какого хрена он думал, я сделаю ей?
Я знал, что они думали обо мне, но я никогда бы не обидел ее. Ни за что на свете.
Передняя дверь дома Дженни открылась и из нее вышли младшие сестры Дженни, и Дженни следовала за ними. Они все говорили одновременно. Затем, как будто она заметила мой тяжелый взгляд, Дженни переместила взгляд на сторону моего дома и сосредоточилась на мне.
Ее сестры посмотрели, что привлекло ее внимание. Когда они заметили меня, младшая засмеялась и помахала. Старшая, как и ее папа, уставилась на меня с тихим беспокойством.
Я дернул подбородком в сторону Дженни, показывая ей подойти. Она шла ко мне медленно, и ее сестры следовали по пятам. Дженни как всегда выглядела прекрасно: ее красная юбка доходила до середины бедра, она была в черных колготках и ботинках. На ней было темно-синее пальто, но я мог видеть под ним белую рубашку.
Она была такой чертовски милой.
Ее сестры остановились, когда она встала передо мной. Нуждаясь успокоить себя тем, что она моя, а я ее, я оттолкнулся от перил и бросил бычок на землю. Обхватив ее щечки руками, я притянул ее к своим губам, обрушивая свой рот на ее. Поцелуй не был нежным, я клеймил ее и помечал как свою.
А себя как ее.
Этот поцелуй был средним пальцем любому, кто попытался бы встать на нашем пути. Когда я отстранился, ее щеки были красными, а губы влажными.
- Лучше бы этому поцелую оказаться в твоей банке, - предупредил я.
Она кивнула, онемев. Позади нас раздались смешки, я посмотрел, и увидел, что смеялись ее сестры.
Потянувшись за рукой Дженни, я сжала ее в своей.
- Ты готова?
Она уставилась на наши руки.
- Мы собираемся в школу вот так?
Я нахмурился.
- Да. А что?
- Все узнают. Они будут болтать и...
Я снова прижался губами к ее, и когда отстранился, сказал:
- Тогда давай дадим им повод сплетничать. Раньше тебя это не беспокоило, не начинай сейчас.
- Они будут думать, что мы снова встречаемся.
Я нахмурился.
- А так и есть, - сказал я откровенно. Дженни моргнула, и затем снова моргнула. Затем, полностью потушив мой гнев, она улыбнулась и прижалась к моему боку. Ее голова покоилась на моем бицепсе.
Подняв голову, она сказала:
- Да, я готова.
Я удерживал взгляд Дженни на несколько секунд дольше, чем обычно. Наш поцелуй мог быть средним пальцем всем, кто не хотел видеть нас вместе, но ее улыбка была средним пальцем темноте в моей душе.
Сестры Дженни подбежали и присоединились к нам, когда мы направились в школу. Как раз перед тем как мы завернули в вишневую рощу, я оглянулся через плечо. Мистер Ким наблюдал за нами. Я напрягся, когда увидел яростное выражение его лица, но стиснул зубы. Эту битву он определенно проиграет.
Младшая сестра Дженни болтала всю дорогу в школу. Дженни смеялась по-доброму над своей младшей сестрой. Я понимал почему. Она была маленькой копией Дженни. Вплоть до пухлых щечек Дженни.
А старшая была полной противоположностью. Она больше была интровертом, глубокомыслящей. И очевидно была защитницей счастья Дженни.
Быстро помахав нам на прощание, она направилась в здание средней школы. Когда она отошла, Дженни сказала:
- Она была очень тихой.
- Из-за меня. - Дженни посмотрела на меня, шокированная.
- Нет, - спорила она. - Она любит тебя.
Моя челюсть напряглась.
- Она любит того, кем я был, - я пожал плечами. - Я понимаю: она беспокоится, что я разобью твое сердце.
Дженни потянула меня остановиться рядом с деревом у входа в школу. Я оглянулся по сторонам.
- Что случилось? - спросила она.
- Ничего, - ответил я.
Она удерживала мой взгляд.
- Ты не разобьешь мое сердце, - сказала она со стопроцентной уверенностью. - Мальчик, который возил меня к пруду и затем слушал со мной оркестр - никогда не разобьет мое сердце.
Я молчал.
- К тому же, если мое сердце разобьется, то и твое тоже. Помнишь?
Я фыркнул на это напоминание. Дженни толкнула меня, пока моя спина не оказалась прижата к дереву. Я видел, что большинство учеников смотрели на нас, пока заходили в школу. Сплетни и перешептывания уже начались.
- Ты обидишь меня? - потребовала ответа она.
Побежденный ее упорством, я положил руку на заднюю часть ее шеи и заверил ее:
- Никогда.
- Значит к черту, что кто-то другой думает.
Я рассмеялся над ее прытью. Она улыбнулась и уперла руку в бок.
- Как тебе такое отношение? Достаточно плохая девочка?
Обхватив ее, к удивлению Дженни, я повернул ее, пока она не оказалась прижатой к дереву. Прежде чем у нее появился шанс спорить, я поцеловал ее. Наши губы двигались медленно, поцелуй был страстным, губы ее приоткрылись, чтобы впустить мой язык. Я попробовал сладость ее рта, прежде чем отстранился.
Дженни тяжело дышала. Она провела рукой по моим влажным волосам и сказала:
- Я знаю тебя, Гуки. Ты не обидишь меня. - Она поморщила нос и пошутила: - Я бы поставила свою жизнь на это.
Боль начала формироваться в моей груди.
- Это было не смешно.
Она держала указательный и большой палец на расстоянии друг от друга.
- Смешно. Немного.
Я покачал головой.
- Ты знаешь меня, Нини. Только ты. Ради тебя. Только ради тебя.
Она изучала меня.
- И может, в этом проблема, - заключила она. - Может, тебе стоит впустить в свое сердце других людей. Может, если ты покажешь всю ту любовь, что все еще есть под всей этой темной одеждой и мрачностью, они не будут так резко тебя осуждать. Они полюбят тебя, каким бы ты ни захотел быть, потому что увидят твою истинную душу.
Я сохранял молчание, когда она сказала:
- Например, Алджун. Как твои отношения с ним?
- Он ребенок, - ответил я, не понимая, к чему она клонит.
- Он маленький мальчик, который боготворит тебя. Расстроенный маленький мальчик, потому что ты не разговариваешь с ним и не проводишь с ним время.
От этих слов у меня засосало под ложечкой.
- С чего ты взяла?
- Потому что он сказал мне, - сказала она. - Он был расстроен.
Я представил плачущего Алджуна, но быстро отогнал это. Я не хотел думать об этом. Возможно, я не так много общался с ним, но не хотел видеть его плачущим.
- Есть причина, по которой он отрастил волосы, знаешь? По этой же причине он убирает их с лица, как и ты. Это правда мило.
- У него длинные волосы, потому что он родился в Америке.
Дженни закатила глаза.
- Не у всех американцев длинные волосы. Не глупи. Он отрастил волосы, потому что хочет быть похожим на тебя. Он подражает твоим привычкам, чертам характера, потому что хочет быть, как ты. Он ждет, что ты заметишь его. Алджун обожает тебя.
Я опустил голову. Дженни подняла ее своими руками и нашла мой взгляд.
- А твой папа? Почему ты не...
- Достаточно, - выплюнул я резко, отказываясь говорить о нем. Я никогда не прощу, что он увез меня. Эта тема была под запретом даже для Дженни. Казалось, она не обиделась из-за моей вспышки. На ее лице я видел только сочувствие.
Я больше не мог этого выносить.
Молча взяв ее за руку, я потянул ее к зданию школы. Дженни усилила хватку на моей руке, когда другие ученики стали не просто смотреть, а пялиться.
- Не обращай внимания, - сказал я ей, когда мы прошли через школьные ворота.
- Хорошо, - ответила она и прижалась ко мне ближе.
Когда мы вошли в коридор, я увидел Тэхена, Намджуна, Джису, Лису и Юну, столпившихся у своих шкафчиков. Я не разговаривал ни с кем из них с вечеринки.
Никто из них не знал, что происходит.
Джису повернулась первая, ее глаза расширились, когда она увидела наши с Дженни соединенные руки. Должно быть, она что-то сказала себе под нос, потому что в мгновение ока все друзья повернулись на нас. На их лицах было замешательство.
Повернувшись к Дженни, я призвал ее:
- Пойдем, нам лучше поговорить с ними.
Я направился вперед, когда она потянула меня назад.
- Они не знают о... - прошептала она, чтобы только я услышал. - Никто кроме наших семей и учителей. И тебя.
Я медленно кивнул, затем она сказала:
- И Джису. Джису тоже знает.
Это был как удар под дых. Должно быть, она увидела боль в выражении моего лица, потому что объяснила:
- Мне нужно было рассказать кому-то, Гуки. Она была моим самым близким другом, за исключением тебя. Она помогала мне с уроками и всем подобным.
- Но ты сказала ей, не мне, - сказал я, борясь с желанием уйти прочь и подышать воздухом.
Дженни усилила хватку на мне.
- Она не любит меня так, как ты. И я не люблю ее так, как люблю тебя.
Когда Дженни это произнесла, моя злость испарилась... И я не люблю ее так, как люблю тебя...
Подойдя ближе к ней, я обнял ее за плечо.
- Они узнают когда-нибудь.
- Но не сейчас, - сказала она решительно.
Я ухмыльнулся на решительность в ее взгляде.
- Но не сейчас.
- Гуки? Иди быстро сюда, ты задолжал объяснение! - громкий голос Тэхена раздался в суете коридора.
- Ты готова? - спросил я у нее.
Она кивнула. Я направил нас встретиться с группой друзей. Дженни крепко обхватила руками меня за талию.
- Так вы опять вместе? - спросил Тэхен.
Я кивнул, мои губы поморщились в отвращении, когда я увидел ревность на лице Лисы. Ясно увидев, что я заметил, она быстро заменила ее на свою обычную циничную маску. Мне было плевать. Она была никем для меня.
- Итак, Чон и Дженни снова вместе? - объявила Юна.
- Да, - подтвердила Дженни, улыбнувшись мне. Я поцеловал ее в лоб, прижав ближе.
- Ну, кажется, что в мире все снова встало на свои места, - объявила Джису, вынув руку, чтобы сжать руку Дженни - Когда вы были не вместе - было неправильно. Вселенная просто казалась... не той.
- Спасибо, Джи, - сказала Дженни, и они удерживали взгляд друг друга на секунду дольше, безмолвно общаясь. Я заметил, что глаза Джису увлажнились. Она объявила:
- Я лучше пойду на урок, увидимся позже.
Джису ушла, а Дженни подошла к своему шкафчику. Я игнорировал все взгляды. Когда она достала книги, я придержал их, пока она закрывала дверцу, и сказал:
- Видишь, все прошло не так уж плохо.
- Не так плохо, - повторила она, но я поймал ее за разглядыванием моих губ.
Наклонившись, я прижал свою грудь к ее и захватил ее рот в поцелуе. Дженни заскулила, когда я запустил руку ей в волосы, крепко их удерживая. Когда я отстранился, ее глаза сияли, а щеки покраснели.
- Поцелуй триста шестьдесят, у двери моего школьного шкафчика. Снова показывая миру, что мы вместе... и мое сердце почти взорвалось.
Я отстранился, позволив ей перевести дыхание.
- Гуки? - позвала она, когда я направился на математику, я обернулся и дернул подбородком. - Мне нужно больше подобных моментов, чтобы заполнить банку.
Тепло пронеслось по моему телу от мысли целовать ее при каждом удобном случае. Она покраснела от напряженного выражения моего лица. Как только я снова повернулся, она позвала:
- И Гуки?
Я ухмыльнулся и ответил:
- yeah?
- Какое твое любимое место? - Я не мог разглядеть выражение ее лица, но что-то происходило в ее голове. Она что-то планировала, я уверен.
- Вишневая роща в весеннее время года, - ответил я, ощущая, как выражение моего лица смягчается только от одной мысли.
- А не в весеннее? - выпытывала она.
Я пожала печами.
- Наверное, пляж. А что?
- Просто интересно, - она развернулась и затем направилась в противоположном направлении.
- Увидимся на обеде, - крикнул я.
- У меня репетиция с виолончелью, - Дженни крикнула в ответ.
Стоя на месте, я сказал:
- Значит, я буду смотреть.
Лицо Дженни осветилось, и она ответила нежно:
- Значит, ты будешь смотреть.
Мы стояли в противоположных концах коридора и пялились друг на друга. Она произнесла одними губами:
- Навеки.
Я произнес губами в ответ:
- Навечно и навсегда.