Вечно твой...вечно мой...вечно наш

6 ☆

Дженни
- Ты уверена, что в порядке? - спросила мама, поглаживая мою руку. Машина затормозила.
Я улыбнулась и кивнула.
- Да, мама. Я в порядке.
Ее глаза покраснели и в них начали образовываться слезы.
- Детка. Ты не должна идти в школу сегодня, если не хочешь.
- Мама, я люблю школу, - пожала я плечами. - К тому же пятым уроком у меня история, и ты знаешь, как сильно я люблю ее. Это мой любимый предмет.
Вынужденная улыбка растянулась на ее лице, и она рассмеялась, вытирая глаза.
- Ты так похожа на свою бабушку. Упрямая как бык и всегда видишь солнце за каждым облаком. Каждый день я вижу ее в твоих глазах.
Тепло расцвело в моей груди.
- Это делает меня на самом деле счастливой, мам. Но со мной правда все в порядке, - сказала я искренне.
Когда глаза мамы снова наполнились слезами, она прогнала меня из машины, сунув мне в руку записку врача.
- Вот, обязательно передай ее.
Я взяла листок, но прежде чем закрыла дверь, наклонилась сказать:
- Я люблю тебя, мам.
Мама замерла, и я увидела выражение горьковато-сладкого счастья на ее лице.
- Я тоже люблю тебя. Всем своим сердцем.
Я закрыла дверь и повернулась к школе. Я всегда думала, что это странно - опаздывать в школу. Место было таким тихим и спокойным, своего рода вымершим, полная противоположность буйству во время обеда или безумной толкотне учеников на переменах.
Я отправилась в школьный офис к секретарю чтобы передать записку от врача. Когда она протянула мне мое разрешение на выход из класса во время урока, она спросила:
- Как ты, дорогая? Ты держишь эту хорошенькую головку высоко поднятой?
Улыбнувшись ее доброму лицу, я ответила:
- Да, мэм.
Она подмигнула мне, отчего я рассмеялась.
- Вот это моя девочка.
Взглянув на часы, я поняла, что мой урок шел всего пятнадцать минут. Шагая так быстро как могла, чтобы не пропустить остальную часть урока, я прошла через две двери, пока не подошла к своему шкафчику. Я открыла дверцу и вытащила стопочку книг по английской, которые нужны были мне на уроке.
Я услышала, что дверь в конце коридора открылась, но не обратила внимание. Когда у меня было все, что нужно, я закрыла шкафчик локтем и направилась в класс, пытаясь удержать книги. Когда я подняла голову, то замерла на месте.
Я уверена, что мое сердце и легкие перестали функционировать. Примерно в двух метрах от меня стоял Чонгук, казалось, так же приклеенный к месту, как и я. Высокий и взрослый Чонгук.
И он смотрел прямо на меня. Его глаза пленили меня. Я бы при всем желании не смогла отвернуться.
Наконец, я смогла начать дышать, и мои легкие наполнились воздухом. Как будто с помощью стартового провода, мое сердце начало биться, яростно биться под пристальным взглядом этого мальчика. Мальчика, которого, если быть честной с самой собой, я любила больше всего на свете.
Он был одет в своем стиле - черная футболка, черные облегающие джинсы и черные замшевые ботинки. Только сейчас его руки были массивнее, его талия была подтянутая и худая, сужаясь у бедер. Мои глаза переместились на его лицо и мой желудок перевернулся. Я думала, что разглядела всю его красоту, когда он стоял под светом фонаря прошлой ночью, но это было не так.
Он стал старше и выглядел более зрелым, и, вероятно, был самым красивым человеком, которого я видела. Его линия челюсти была резко очерчена, прекрасно демонстрируя скандинавский тип лица.
Глаза, которые даже на расстоянии четырех тысяч миль и временного промежутка в два года, так и не стерлись из моей памяти.
Но этот взгляд, который в настоящее время прожигал меня, не принадлежал Чону, которого я знала. Потому что он был наполнен обвинением и ненавистью. Глаза смотрели на меня со скрытым презрением.
Я сглотнула боль, которая царапала мое горло, боль, которую приносил этот жесткий взгляд. Любовь Чонгука приносила тепло. А ненависть - холод с арктического ледяного рифа.
Шли минуты, и ни один из нас не шелохнулся. Казалось, что воздух потрескивал между нами. Я наблюдала, как он сжал кулаки по бокам. Вероятно, он вел мысленную войну с самим собой. Я задумалась, о чем эта война. Выражение его лица становилось мрачнее. Затем позади него открылась дверь, и Юнги, дежурный по школе, вошел в нее.
Он посмотрел на него и на меня, выступая предлогом, который так был нужен, чтобы вырваться из этого сверхнапряженного момента. Мне нужно было собраться с мыслями.
- Могу я увидеть ваши разрешения на выход из класса?
Я кивнула, удерживая свои книги на приподнятом колене, протягивая свое разрешение, но Чонгук протянул свое перед моим.
Я не отреагировала на его вопиющую грубость.
Юнги проверил его разрешение первым. Чонгук составлял свой график занятий, вот почему он опоздал. Юнги протянул Чону его пропуск, но он все еще не двигался. Юнги взял мой. Он посмотрел на меня и сказал:
- Я надеюсь, что ты вскоре поправишься, Дженни.
Мое лицо побледнело, когда я задумалась, как он узнал, но затем я поняла, что на разрешении написано, что была у доктора. Он просто был любезен. Он не знал.
- Спасибо, - сказала я нервно и рискнула поднять голову. Чонгук смотрел на меня, только на этот раз его лоб был испещрен морщинами. Я узнала его озабоченное выражение. Как только он заметил, что я смотрела на него, считывая его выражение лица, беспокойство быстро сменилось прежней хмуростью.
Чон был слишком красивым, чтобы хмуриться. На этом прекрасном лице всегда должна быть улыбка.
- Идите, вы двое, в класс, - громкий голос Юнги отвлек мое внимание от него. Я прошла мимо них обоих и прошмыгнула в ближайшие двери. Как только оказалась в следующем коридоре, я оглянулась, и увидела, что Рун смотрит на меня через большое дверное стекло.
Мои руки задрожали от интенсивности его взгляда, но затем он внезапно ушел, как будто заставил себя оставить меня в покое.
У меня заняло несколько секунд, чтобы обрести хладнокровие, затем я поспешила в класс.
Час спустя я все еще дрожала.