Котёнок

~8~

— Дьявол, какой же ты соблазнительный, — Чонгук давит ему ладонью на грудь, заставляя лечь на мягкую постель полностью и нависает над ним сверху.

Чимин будто заново слышит сказанное Чонгуком чуть раньше «поднимешься со мной наверх, и я тебя больше не отпущу».

Кажется, он нуждается в том, чтобы его больше не отпускали.

Они целуются снова. Целуются так долго, что Чимин трезвеет и заново пьянеет от чужого вкуса. Такого нужного сейчас и желанного. Он совсем немного скован, когда сильные руки стягивают с него одежду. Прикосновения нежные, дарят почти забытые ощущения нужности, но в то же время властные, без возможности отступить. Нет, он и не собирался, но привычка стесняться своего тела давно пустила в него костлявые корни. Бывший не так часто говорил ему о несовершенстве его внешности, и всё равно этого вполне хватило, чтобы раздавить хрупкую самооценку.

Но Чонгук...

Он прикасается осторожно, будто сам не меньше волнуется, раздевает его аккуратно, хоть и не давая шанса возразить, касается так, словно Чимин нечто хрупкое в его руках и очень важное. И ещё он смотрит. Нет, не разглядывает с любопытством.

А смотрит.

Как эстет, как коллекционер, влюблённый в бесценный предмет искусства. Это смущает. И греет.

Смешно. Казалось бы — взгляд незнакомца и греет. Но так и есть. Чимин совсем не чувствует в Чонгуке незнакомца. Но каждое его касание ощущает слишком остро и близко к чему-то, просыпающемуся в груди. Внутри что-то плавится под таким обжигающим восхищенным взглядом. Хочется прикрыть себя руками и одновременно раскрыться.

Хочется быть самым красивым в его глазах.

— Расслабься, котёнок. Я могу быть не таким напористым, если тебя это пугает, — Чонгук берет его ладошки в свои руки. Сейчас, когда он снял с Чимина всю одежду до пояса, этот поддерживающий, успокаивающий жест кажется нелепым и до жути трогательным.

— Я не девственник, Чонгук, не волнуйся об этом, — Чимин совсем раскраснелся и замялся. Чонгук выглядит, как парень с большим опытом, он уверен в себе. А Чимин тот, кто с трудом удовлетворял своего бывшего и всегда оставался недостаточным.

— Сильно опытным ты тоже не выглядишь. Но мне это нравится, малыш. Я покажу и научу тебя всему, что захочешь, — Чонгук снова улыбается, и Чимин от этой улыбки тает. И ещё больше от родинки под нижней губой, к которой тут же легко прикасается своими. — Нервничать нормально, просто доверься мне, котёнок.