Котёнок

~13~

На стук никто не реагирует, и Чимин молится, чтобы Чонгук был там и (пожалуйста) был там один, иначе если нет, то этого Чимин не переживёт точно. Он сглатывает вязко, давит в себе страх и впервые в жизни на что-то решается. Приоткрывает дверь и тихо шагает внутрь кабинета, обстановка которого кажется совершенно незнакомой, потому что в ту ночь на неё было плевать, но дверь в спальню справа от рабочей зоны навевает воспоминания, от которых щеки заливает красным.

Чонгук стоит к нему спиной, глядя в панорамное окно, и говорит с кем-то по телефону. Такой сухой властный тон, что у Чимина заново начинают дрожать коленки. Кажется, Чон Чонгук умеет быть подавляющим и опасным. Кто бы сомневался. А ещё он такой же красивый, как Чимин помнит, и даже ещё красивее. Аж в груди спирает. Замерев и почти не дыша, Чимин ласкает взглядом каждую деталь его тела и забывает обо всём на свете, включая собственное имя.

— Зайди и закрой за собой дверь, — не поворачиваясь приказывает директор Чон, отключив звонок телефона.

Вздрогнув от неожиданности, Чимин, который думал, что его присутствие ещё не было замечено, повинуется не задумываясь. Он осторожно закрывает за собой дверь, как ему было сказано, и облокачивается на неё спиной, не стесняясь, пристально разглядывая хозяина кабинета.

И улыбается.

Так глупо. Будто вернулся домой, оставив все ненужное за дверью и просто...

Хорошо.

Чонгук садится в глубокое рабочее кресло с высокой кожаной спинкой и подлокотниками из красного дерева. Выглядит устрашающе-властно. Чимин бы в таком кресле утонул или мог бы использовать его, как кроватку, Чонгук же занял собой всё пространство. Кажется, он даже полностью занял собой пространство этого кабинета и подавляет одного маленького трусливого Пак Чимина своей мощной аурой.

Чонгук разглядывает его долго и молча. Будто насквозь сверлит и к двери привинчивает, на ответную улыбку и намёка нет. Откидывается на спинку кресла, скрещивает руки на широкой груди, изламывает изящные брови. Злится, кажется.

Чимин мямлит:

— Прости...

Потому что перед таким Чонгуком неосознанно хочется извиниться и покаяться во всех грехах. Как-то даже немного стыдно перед собой, что в собственных фантазиях он врывался в эту дверь, как вернувшийся принц из дурацкой сказки, вставал перед ним на одно колено, протягивая кольцо, делая самое незабываемое предложение руки и сердца, и целовал до умопомрачения, услышав заветное «да». В действительности же он чуть не обмочился от одного взгляда Чонгука и поздравил себя с тем, что просто набрался смелости открыть дверь.