Балет, или Тебе не будет со мной больно

Глава 1

Поворот — занавес. Ещё поворот — пустой зал. Темноволосый танцовщик в чёрном трико и простой чёрной майке сделал партию фуэте, не сдвинувшись ни на сантиметр в сторону, и остановился, как только на одном из поворотов мелькнуло лицо художественного руководителя театра, который открывал рот и смеялся, показывая пальцем на его ноги.

— Обязательно пиздеть со мной, когда я танцую? — Танцовщик, раздражённо выдернув из ушей микроскопические наушники, недовольно посмотрел на Бобби, как он звал мужчину, вдвое старше него. — Что?
- Я говорю, долго ты ещё будешь танцевать на пуантах? Ты представляешь, сколько стоит изготавливать на заказ пять пар двенадцатого размера* каждый месяц? — Боб, усмехнувшись, кивнул на его ступни, продолжая рыться в огромной коробке. — На вот, возьми обычные туфли. — Перестану, когда прямо на сцене превращусь в женщину, — саркастично закатив глаза, ответил брюнет. — Я всю жизнь говорю тебе, что репетирую я исключительно на них. Ради тебя и твоей экономии я не собираюсь менять свои занятия. — Пожалей наш бюджет, Билл, — попросил мужчина, всё ещё шутя. — Уволь меня, и тогда больше никаких затрат. Потому что театр обанкротится, — насмешливо ответил Билл, пластично прогнувшись вбок, стоя на носах пуант.
— Не переоценивай себя, — махнул рукой Боб и, подняв огромную коробку, вновь потащил её к другой двери. — Кроме тебя модерном тут занимаются ещё семь человек.

Билл, посмотрев вслед смеющемуся мужчине, заглушил его голос, вновь вдевая наушники. Пусть музыки оставалось где-то сорок секунд, но он должен отработать их по максимуму. Это то, что он виртуозно умел делать и никогда не отрицал в себе.

Билл Брукс — артист нью-йоркского театра балета, в котором он профессионально танцует без малого тринадцать лет. Двадцать лет его жизни — это сплошной балет, который несколько раз разрушал его жизнь и затем склеивал обратно. С Бобом он знаком с того самого момента, когда в шестнадцать лет приехал в одиночку в Нью-Йорк по наставлению своего преподавателя в техасском училище. Тогда он думал, что всё, что ему нужно сделать — это поучаствовать в показательном выступлении, получить отказ и благополучно вернуться домой, но юноша даже не подозревал, каким громким окажется его успех, и как ярко блеснёт его талант в сердце Соединённых Штатов.

— А это кто? — Спросил вошедший через чёрный ход парень с брейдами у Боба, показав кивком головы на Билла, который чертил руками в воздухе и кружился в полной тишине, слушая лишь мелодию в своих наушниках.
— Ты, наверное, шутишь, — нервно усмехнулся мужчина, перехватив его взгляд.
— Афишу на входе не пробовал читать?
— Можно было просто ответить мне, — почесав голову, ответил тот, поправляя широкие джинсы. — Звезда нашей вечерней программы, приходи, посмотришь, — ответил Боб, пожимая плечами.
— Я и так тут до вечера, мне же декорациями заниматься, — ответил, вздохнув, брейдастый, и поднялся за кулисы, разгребая целую гору хлама и бросая взгляды на высокую фигуру в чёрном.