Гниющий изнутри

И даже некого винить в этой бесовщине

Конец прошлой главы:

Король треф устало вздохнул, поправив свои очки.

— Я тебя прощаю. Только в следующий раз, когда идёшь гулять предупреди хотя бы меня, и не делай так больше.

Зонтик слабо улыбнулся. Он всё ещё чувствует вину перед своим королём, но ему стало легче.

— А теперь тебе стоит выпить лекарства и лечь спать. Сон хорошо помогает справиться с болезнями.

— Хорошо, так и сделаю! — все еще на улыбке проговорил валет.

Шестой выпил лекарства и снова отправился на боковую.

***

Прошло пару недель. Дожди закончились, на улице царит чудесная, солнечная погода. Зонтик наконец долечился и всё вернулось в прежнее русло. Или только почти? Вечер, скоро будет темнеть, а неугомонный валет снова решил улизнуть гулять. Словно жизнь его ничему не учит. Вот только в этот раз, его поймали за шкирку и начали отчитывать.

— Снова уходишь, никому не сказав, на ночь глядя?!

Куро был очень зол. Возможно, усталость и недосып замешены в его нервозности.

— В этот раз там нет дождя, и… Я ненадолго!

Но разъярённый король не унимался, продолжая отчитывать младшего:

— А мне сказать хотя бы о том, что ты идёшь гулять, не удосужился! Так?! Хочешь снова заболеть?! Ты знаешь, как такие приколы с болезнями ударяют по нашему карману?!

Напряжённая ситуация. Куромаку возвышался над беднягой, словно бешеная мать, что поймала ребёнка на чём-то запретном. Зонтик только и мог пытаться спрятать голову в свитер, пытаться уйти от грозного взгляда короля, что морально зажимал валета в тиски. Речи били по больному. Не даром говорят, что порой слово страшней ножа. Бедняга изо всех сил сдерживал слёзы. Обидно. Хотя, Куро прав, шестой сильно ударяет по их кошельку такими выходками. Эта перепалка могла продолжаться вечно, если бы Зонтик не устал слушать правдивые, но столь болезненные истины.

— Ты мне не мать! Хочу — гуляю! Если так сильно хочется избавиться от нахлебника, выкинь за дверь!

— Ах, так?! Хочешь погулять?! Так пожалуйста!

С криком, Зонтик действительно выкинули за порог на улицу, кинув вслед куртку, что бы тот, не дай бог, не заболел и не тратил их бюджет. Описать спектр эмоций, что ощущал юноша, было бы долго, запутано. Они тернисты, противоречивы и очень ярки. Если спросить, что преобладало, то это грусть, шок, страх и немного отчаяния, что закралось куда-то в уголок черепной коробки, чтобы потом неожиданно напасть, охватив разум. Самое забавное, что в черепной коробке углов не было.

Немного отойдя от шока, Зонт побрёл куда-то, сам не знает куда. Просто прямо, сейчас не хотелось думать о том зачем, почему он идёт. Ноги сами несут его.

Как-то так выходит, что жизнь катится кубарем ко дну. Ссора с Куромаку, плохие мысли, туман в голове, издевательства со стороны Вару, но не физические, а моральные. Кстати, что насчёт этого тролля? Ну, у трефового валета были натянутые отношения с пиковым. Он не был жесток в шутках, наоборот, он старался шутить с Зонтиком мягче, чем с другими, меньше портить вещи и прочее.

Однако на язык он оставался так же остр, чем немало боли приносил чувствительному шестому. Что же чувствовал этот задира к так называемой «Тряпке»? Те самые странные чувства… Он их отрицал. Отрицал тот факт, что может полюбить кого-то такого, как Зонтик. Всячески пытался искоренить желание стать ближе. Пиковый валет ни за что не примет факта, что он «педик». Ведь таким быть позорно.

Внутри была война с самим с собой. Я не думаю, что Вару признает, что чувствует к «тряпке» что-то такое… Даже не дружеское, иное. Странное… Хотелось обнять, защитить. Оскорбить, вывести на эмоции, за то, что этот плакса так часто всплывает в мыслях тролля, не давая спокойно жить без тёрок с самим собой.

Что же до валета треф? Ну, тут не проще. Зонтик боялся шутника, избегал, но не ненавидел. Наоборот, он даже восхищался им. Его смелостью, находчивостью, активностью, решительностью… Узнав об этом, Куро упрекнул бы своего валета в этом. Восхищаться человеком, что поганит другим жизнь и хотеть быть на него похожим — явно не супер мечта. Никто за такое по головке не погладит.

Шестой бы хотел подружиться с пиковым, брать пример. Да вот, смелости не хватит. Если что и чувствовал к троллю, так это, одним словом, восхищение. Вару был очень красив. Хотелось даже его нарисовать… Загадочный, с сильным характером. Вот, что цепляло трефа. В последнее время с Зонтиком творится всякая хрень. Бедняга сам до конца не понимал, в чём проблема. Просто происходит всякое дерьмо с его мыслями, головой.

Необдуманные поступки… Конечно, жить однообразно — это плохо, и любые изменения делают жизнь ярче, но такие вот красочные перемены, лично шестому, не зашли. Даже винить некого. Всю эту ахинею вытворяет он сам. Словно бесы вселились, творить всякую чертовщину.

— И как так вышло, что всё катится вниз?

К сожалению, он не получит ответ на этот вопрос. Гуляя по улицам города, всё-таки стоит подумать о чём-то более важном, раз мысли в тупике. Как извинится перед Куромаку? Зонтик считал себя виноватым перед ним. Тот говорил только рациональную правду, даже если она больно колола сердце, так что причин дуться на него нет. Только если на себя.