Двуличная сестрёнка

9

— Хёнджин-а, смотри, что я тебе принёс, — к своему школьному приятелю подбежал мальчик, держа в своих руках большую коробку со сладостями. Мама ему подарила подарок в честь дня рождения, только тот вместе с одноклассником хотел разделить такое важное событие. С Хёнджином каждому в их классе проводить время хотелось — он популярный, необычайной внешностью могли многие позавидовать, все так и тянулись к Хвану.

Вокруг его парты столпились ученики, внимательно и с диким интересом рассматривая, как тот играл в телефоне. Он поражал в самое сердце своими умениями, так и заставлял взгляд к нему приковать и в душе этим и подпитывался, изображая доброту на гадком лице. Ещё с юного возраста Хёнджину нравилось ловить на себе желание: поиграть, подружиться, сердце подарить, вложить прямо в тёплые ладошки. Чтобы хранил. А он выбрасывал за ненадобностью.

— Спасибо, Минсок-а, — протянул Хёнджин, глаз карих не отрывая от экрана и даже не смотря в сторону тех, кто для него старался. Они — массовка. Украшение. Фон для жизни, что со стороны выглядела красиво, а для самого школьника все просто обычные безделушки.

Торжество в честь Хван Хёнджина ещё со средней школы началось, каждый к ногам ластился, каждый прогибался, пресмыкался до тошного, до отвратительного, лишь бы кусочек внимания парня урвать. А тому только нравилось, он довольствовался чувствами чужих, как самым лакомым в мире пирожным. Смаковал каждый день вкус боли тех, кто растоплен был, разжёвывал их в рыданиях искривлённые лица, проглатывал ошмётки светлого в душах.

Вкусно.

Парень никогда и не представлял себе дня, когда все отвернутся от него, выбросят в мусорное ведро любовь к Хвану и истинность раскроют. Только сейчас, прикуривая у заднего двора старшей школы, начал задумываться о несуществующим, невидимым. Такого случиться не могло, как был убеждён Хёнджин, руку в карман запуская и нащупывая там телефон. Гладкая поверхность предмета приятно отдавалась ощущением в подушечки пальцев, а затем короткая вибрация заставила уголки его губ вверх потянуть. И вновь очередная жертва, мелкая рыбёшка, попавшаяся в его ловушку.

Он был прав.

Руки сами потянулись писать ответ, романтичные речи, пропитанные чернотой души. Те, что уши заложат, сердце заставят биться чаще, и под рёбрами заселят маленьких, пёстрых бабочек, совсем страшных на вид. Если бы Хёнджин на них взглянул однажды, то сразу бы отвернулся, сморщив в лицо. Его чужая влюблённость не впечатлила бы, если только с ней поиграть, выгоду найти. Как и в случае с Йеджи: та сердцу в груди не сдалась, эмоций приятных не вызывала, только иногда за братское, родное тянуло, но искрящаяся идея разорвать Ли Минхо живописно рисовалась в голове каждый раз. Он спектакль свой до конца доведёт, доволен будет только тогда, когда от парня одни ошмётки останутся.