Двуличная сестрёнка

13

Все отвернулись.

Стоило школьникам узнать о мерзких поступках Хёнджина, о том, что он творил с Чхве Джису, как жестоко обманывал девушку, как использовал и других людей в собственных целях, так все возненавидели. Цветок, которым они считали Хвана, вдруг оказался гадким сорняком. Они лица морщили, разговаривать с ним не желали и избегали любых встреч. Вдруг так же растопчет, испоганит жизнь. Нет, такого никому не хотелось.

Даже Хан Джисон — лучший друг, вечная опора, тот, кто долгое время с ним был и, казалось, принимал любые недостатки, пересекаться с ним не хотел, в столовой отсаживался подальше, к себе домой тоже не звал. Он не говорил с ним, не бил в лицо, как те, кому Хван сердце разорвал, даже взгляд на него не переводил, вместо этого с Со Чанбином сблизился. Человека, которого сторонился всё это время, выбрал. Тем самым делая больно Хёнджину, который впервые за всю жизнь почувствовал это ощущение.

Теперь парень познал его, потерявшись в чуждых для него эмоциях. Теперь каждый день отзывался неприятным, вязким и липким, ведь всё как прежде не было. Те, кто любовь бесконечно дарили, предали. Те, кто клялся в прислуживании, теперь свысока смотрели на школьника. Кто всегда верил в него, уже считал Хёнджина пустым местом.

Небеса вернули другим всё то, что забрал у них Хван Хёнджин. И грозы теперь не на его стороне.

Ветер венки плёл из волос, школьную юбку Йеджи трепал, и запах цветущей растительности распространял. Только она не на небо лавандовое смотрела, не красотой природы, открывающейся с крыши, радовалась. А тому, как очаровательно Минхо выглядел перед ней. На нём была такая же толстовка сиреневого оттенка, что они в парном комплекте купили, чтобы всем в старшей школе показать, что вместе. Что никому больше не нужно пытаться внимания добиться, потому что они друг у друга.

Всегда.

— Эй, я ведь просила не курить, — возмутилась Хван, почему-то лучезарной улыбке с личика не давая исчезнуть. К чудесному месяцу — маю, её тело приняло здоровый вид, румянца на щеках становилось всё больше, и былая худоба начала пропадать. Всё потому что Минхо поддерживал становиться лучше ради самой себя, совершенствоваться только для себя. А он её любой примет, Йеджи это знала. — Мы говорили на эту тему, Минхо-я.

Они на старых, уже ненужных партах сидели, последний урок прогуливали и наслаждались обществом друг друга. У Ли меж губ сигарета была зажата, он всё ещё себя от вредной привычки избавить не мог, потому держал её так, но зажигалку не доставал. Выбросил ещё давно.