Затмение солнца

Глава 6

Игра в правду

«Какое громкое сердце...» — проносилось в голове Ацуши которую минуту.
Мальчишка уже давно не спит и все это время вместо того, чтобы встать и заняться делами, которых, по сути-то, нет, он лежит в кровати, покачивая ногами из стороны в сторону. Лучше бы он вообще не спал: проснувшись, детектив чувствовал себя вареным овощем, мозги совсем отказывались работать; уставший, будто и не спал вовсе. Кто-то открыл окно, слышны последние в этом году песни птиц. Они, словно колыбельные матери, успокаивали, глазам так и хотелось вновь закрыться от минутного внутреннего покоя.

Ацуши начинал просыпаться от чьих-то плавных осторожных прикосновений ко лбу и щеке, словно тот, кто это делал, не хотел создать дискомфорт. Такие движения не были свойственны никому из его знакомых, кроме Кенджи и ещё пары личностей, но как бы они попали в квартиру тигра? Через окно? Вряд ли.
Ему холодно, с каждым днём всё холоднее, кровь в жилах превращается в лёд даже в теплом доме, но закрывать окно Накаджима не намерен. Лишь встанет с кровати, кое-как найдя плед, подаренный Акутагавой, завернется и будет сидеть, наслаждаясь свежестью, воцарившейся в комнате.
«Неужели обладатель этого сердца – Акутагава?». Эта мысль не укладывалась в светлой голове. Как у хладнокровного убийцы может быть такое громкое, даже горячее, по мнению Ацуши, обжигающее сердце. Ему казалось, что у Акутагавы его вовсе нет.

Вчера, да, скорее всего, это было вчера, или сегодня утром? Ацуши точно не знал, поэтому и не мог определиться, но когда Рюноске и Накаджима наконец встретились друг с другом чуть ли не нос к носу, сердце Акутагавы забилось в такт с сердцем Ацуши. Наконец, ему стало немного теплее в холодной тьме и все это, кажется, из-за мафиози, но сейчас, когда тигр не чувствует присутствия, не слышит его, по телу вновь пробегают неприятные мурашки.
«Что со мной такое?— спрашивает себя, хотя наверняка знает, что происходит. Всё просто и понятно до такой степени, что до мальчишки это дошло как-никогда быстро. — Любовь?..»
Нет, скорее, симпатия. Накаджима не так хорошо знает Рюноске, чтобы выразиться таким громким и многообещающим словом.
А его голос... В те мгновения  Накаджима ощутил на себе все окрасы его голоса, от холодной стали до мягкого, нежного, такого заботливого и обеспокоенного.
Жаль, что Ацуши может ориентироваться только на его сердце и голос, увидел бы глаза, наверное, узнал бы больше, ведь даже Дазай-сан говорил: «Глаза говорят больше, чем слова, показывают больше, чем человек того желает».
Эти слова пристали к парнише, заставляли всегда смотреть человеку в глаза чтобы узнать о нем больше.
Собравшись с духом, он всё-таки встаёт, оставляя плед на кровати, долго копается в шкафу чтобы найти на ощупь подходящие, по его мнению, вещи, полотенце, и уходит в ванну, попутно надеясь не обо что не удариться и не включить кипяток или ледяную воду вместо нормальной.
Ацуши самому изрядно надоело безделье, он хотел чём-то заняться, может, найти в этом какой-то выход или просто отвлечься от мыслей, но не может. Выйти на улицу погулять – страшно и рискованно, особенно если он пойдёт один. Попросить кого-то с ним погулять – ещё хуже, ибо во-первых: отвлёк человека от работы, во-вторых: будет чувствовать себя ещё более немощным, чем сейчас. Накаджима бы никогда в своей жизни не подумал, что ему будет безумно тошно от жалости к его персоне.
Тёплые струи воды быстро пробегают по исхудавшему телу, Ацуши отчаянно пытается согреться, но он будто не чувствует тепла, лишь мерзкий холод...